Четверть века назад, будучи студентом Горьковского театрального училища, Александр Наумов, экономя на обедах, покупал билет в общий вагон и мотался на выходные в Москву. И все только ради того, чтобы попасть на спектакль столичного театра и пройтись по тихим московским улочкам. Жизнь тут ему казалась чудесной. О том, сто на этих самых улочках у него будут просить автограф, он и не мечтал.
В юности Александр считал себя человеком нерешительным, которому проще плыть по течению, чем бороться за место под солнцем. В школьные годы, увлекаясь то одним, то другим, Наумов ни в одном кружке подолгу не задерживался. «Мне казалось, что там, где меня нет, происходит нечто необыкновенно интересное, вот я и искал себя – то спортом занимался, то лобзиком выпиливал. Жили мы с родителями небогато, много лет обитали в бараке на несколько семей в рабочем районе города Горького (сейчас Нижний Новгород). Здесь поднимались и ложились по заводскому гудку, а по выходным – дрались, причем просто так, не по злобе. Мне это казалось нормальным, и я думал, сто, как и мои родители, стану работать на заводе».
Первым местом, где Наумову понравилось буквально все, был театральный кружок при Горьковской детской железной дороге. Саша задержался там на несколько лет и, хотя не особо верил в собственные силы, решил поступать в театральное училище. Самостоятельно подготовил поэму (почему-то про Гагарина) и басню. И, никому не сказав, отправился на экзамены: «К своему страшному удивлению, прошел с первого захода, в отличие от моих вроде бы более успешных товарищей по кружку. Это была победа, мне казалось, что в артисты берут лишь гениев, а я себя таковым никогда не считал». Учеба затянула настолько, что Александр больше никогда не сомневался в правильности выбранного пути. Никаких особенных планок Наумов не ставил. Предполагал, что в лучшем случае проработает до пенсии в каком-нибудь областном театре. Но его судьбу определил случай и … обман! А вышло это так. После окончания Горьковского театрального училища Наумов за компанию с несколькими однокашниками, среди которых была его будущая невеста, поехали работать по распределению в Пензенский драматический театр имени Луначарского. Всех четверых поселили в трехкомнатной квартире и ввели на небольшие роли. Через некоторое время Саша женился на той самой однокурснице. «До тридцати лет играл то в сказках, то на замене, и так восемь лет подряд. Конечно, я переживал, думал, что со мной что-то не так, - рассказывает Александр. – Однажды к нам в Пензу приехал Белякович, режиссер модного московского театра на Юго-Западе, и поставил пару спектаклей, в которых я впервые сыграл большие роли. Как-то мы разговорились, и вдруг Валера обронил фразу, повернувшую мою жизнь: «Ты хороший актер, мог бы и в моем театре играть… Одна беда – в столице очень трудно решить проблему с пропиской и жильем». И я буквально заболел идеей работать с Беляковичем, это был мой режиссер». В то время отношения Наумова с женой разладились, он развелся, и в Пензе его больше ничто не держало. Собравшись с духом, Саша рванул в Москву и прямо с вокзала поехал в Театр на Юго-Западе. Нашел главрежа и на голубом глазу выпалил: «Валерий Романович, я на москвичке женюсь. Возьмете в театр?» Тот недоверчиво переспросил: «А где она живет-то?» «От переживаний у меня даже испарина на лбу выступила, я Москву тогда плохо знал. Вспомнил, что, когда ехал в театр, на автобусе было написано «Теплый Стан». Пусть моя будущая жена там и живет! Белякович обрадовался: «О, рядом с нами, отлично. Ну, тогда пиши заявление». А у меня ни жены, ни квартиры… Одно время спал в театре, потом друг приютил в комнате, в которой обитал с женой и двумя детьми. На ночь мне раскладывали кресло-кровать, а рано утром я уносился в театр. В то время меня интересовала только работа. Когда удалось снять небольшую квартиру, обалдел от новой жизни. Под бормотанье старого приемника варил гречку с тушенкой, читал книжки из хозяйской библиотеки. Как лимитчик, я мог бы от голода помереть, продукты в те годы продавали по талонам. Но друзья поддерживали, тащили крупы, сгущенку, тушенку. Я ужинал и ехал в центр гулять. Глядя на московские окна, буквально пьянел. Думал: ну и счастливчики, кто здесь живет. И поражался, видя понурых москвичей, - чего же вы не радуетесь выпавшему счастью?!»
Самого Наумова тяготы быта никогда не угнетали, главное- мечта сбылась, он служит в театре, о котором мечтал: «Жизнь казалась прекрасной. Мы много гастролировали. Например, восемь раз ездили в Японию на полтора-два месяца». Работа работой, но друзья все не оставляли в покое завидного жениха, пытаясь с кем-нибудь познакомить. Однажды затащили в гости, где ему понравилась одна хрупкая девушка: «Но если бы мы с ней снова не встретились у общих знакомых спустя какое-то время, ничего не произошло бы. Об ухаживаниях я тогда даже не думал – куда важнее было учить новые роли и как можно лучше работать. Однажды Маша позвала к себе в гости и мы… проболтали с ней до утра. Интересных тем для разговора нашлось уйма – оказалось, она театралка и не раз видела меня на сцене».
Через полгода они поженились. Александр сразу нашел общий язык с Машиной дочкой Верой, которой тогда исполнилось семь лет. «Я ей и отец, и друг в одном лице. На ее девичьи шалости всегда реагировал фразой: «С кем не бывает». И что бы она мне не рассказывала, не округляю глаза и не ахаю. Вера все детство провела у меня в театре, по тридцать раз смотрела каждый спектакль. Когда подошло время выбирать профессию, подозревал, что пойдет в артистки. Объяснил: «Это очень трудная профессия. Не попадешь в обойму, и все. Готова всю жизнь быть на вторых ролях? Если да, поступай. Только для начала прочти вот по этому списочку – Гомера, Софокла, Еврипида». Вера подумала-подумала и решила учиться на юриста».
Теперь Вера уже замужем, но Александр для нее остается по-прежнему главным советчиком. А вот восьмилетний Саша больше слушается маму. Из отца ему удается вить веревки: видятся они не часто и ужасно скучают друг по другу. «Осознаю – я воскресный папа, - признается Наумов. – Два дня играю с сыном, а потом на неделю-две уезжаю на гастроли. И все же именно в таком возрасте от общения с детьми испытываешь ни с чем не сравнимое удовольствие. Не знаю, кем Сашка станет, когда вырастет. Главное, чтобы человеком был порядочным. Иногда чувствую: мне надо быть с ним пожестче, но жалко парня, мы так редко видимся».
Когда выдается свободный денек, Наумов со своими домочадцами с удовольствием выбирается из маленькой городской квартиры на природу, в большой загородный дом Машиного брата и их родителей. Когда-то на участке стояло два дома, в одном из которых жила семья Александра, но пару лет назад он сгорел. Теперь на его месте построили просторную беседку, а семейство переместилось в соседний дом, к родным. Поскольку Наумов из-за бесконечных съемок и гастролей бывает за городом нечасто, никакими делами его тут не загружают. Просят лишь приготовить шашлыки и развлечь компанию актерскими байками.
Вообще, родственники к его работе относятся спокойно и, естественно, видят в нем в первую очередь близкого человека, а потом уж известного артиста. Да и сам Александр, несмотря на здоровый цинизм и уверенность в собственных силах, звездой себя не считает. После удачных ролей в сериалах «Пять минут до метро» и «Закон и порядок» его стали узнавать на улицах, а он лишь посмеивается: «Ну вот, и мое время пришло, а то работ в кино под сотню, а популярности все нет. Теперь, видя меня на экране месяцами, зрители волей-неволей выучили мою фамилию. Я отдаю себе отчет, что ничего гениального в кино не сыграл. Просто лицо примелькалось, вот и появились фанатки. Особенно меня любят дамы бальзаковского возраста. В конце этой зимы снимали сцену из фильма «Закон и порядок». Только сели с ребятами перекурить, как ко мне бросились две женщины. Схватили за рукав: «Скажите, вы на Наде женитесь?» Группа оторопела, спрашивают: «что это было?» «Спокойно, - отвечаю, - это мои поклонницы, интересуются судьбой Нади, героини Марины Могилевской из сериала «Пять минут до метро». Я с ней вот уже сто серий разобраться не могу».