Любовь Ярлыкова. Тонкая, будто прозрачная, с сильным характером и прочной внутренней основой. Любимое слово - "внутренний", потому что там, у нее в душе, чувствуется глубина бездонная. Неспешно обдумывает ответы, подбирает слова и находит самые точные. В Театре на Юго-Западе служит уже 10 лет. Они очень подходят друг к другу — этот, ни на кого не похожий театр и хрупкая актриса с неожиданно взрывным темпераментом.
Дарья Евдочук: Люба, удается ли совмещать творчество с повседневными заботами? И, как Вам кажется, актерская профессия больше женская или мужская?
Любовь Ярлыкова: Я не делю профессию на женскую и мужскую, хотя в нашем театре основа и энергетика преимущественно мужская. Есть очень много спектаклей, например, "Фотоаппараты", где только две женские роли — я играю с Лесей Шестовской, а все остальные роли играют мужчины. Или "Макбет". Валерий Романович всегда делал упор именно на мужские мощные образы, роли, характеры, на самих актеров.
Актерская профессия, как и любая другая, должна соответствовать известной фразе — "Выбери работу по душе, не будешь работать ни одного дня в жизни". Наверное, внутренний огонь, внутреннее движение, бесконечное развитие способствует преодолению каких-то сложностей в работе на сопротивление. Тем интереснее брать какие-то верха.
Дарья Евдочук: Люба, Вы из театральной семьи. Ваш путь на сцену был предопределен или все-таки был выбор, мечталось еще о чем-то?
Любовь Ярлыкова: Я по складу ума гуманитарий. Хотя чем - то привлекала и биология, химия даже нравилась. Мои родители актеры, они познакомились в нижегородском театральном училище. На сцену меня никогда не подталкивали, считали, что я сама должна сделать свой выбор. Люди они по натуре свободные, ни к чему меня не принуждали, мой выбор приняли и даже предупреждали, что это будет не так легко. У меня пока детей своих нет, но я не знаю, хотела бы я, чтобы они стали актерами? Тут нужна такая внутренняя закалка, умение многое в себе перерабатывать, потому что ты выходишь на сцену почти каждый вечер, отдаешь себя на суд многих-многих людей, и понятно, что невозможно нравиться всем. В тебе возникают вопросы — туда ли я иду, верно ли развиваюсь, работаю? Главное — понимать это внутреннее развитие, не стоять на месте, не заштамповываться.
Я счастлива, что у меня так все сложилось с детства. Меня таскали по всем гастролям. Однажды я вымазалась в гостиничном номере красным гримом, и родители оба жутко перепугались, решив, что у меня сильная аллергия, меня нужно везти в больницу. Так что, все детство мое закулисное, ни в какие садики я никогда не ходила. И все это, конечно, легло на мой характер, на выбор пути, о чем я ничуть не жалею.
Дарья Евдочук: В Театре на Юго-Западе Вы работаете уже 10 лет. По какому принципу Валерий Романович отбирал актеров в труппу? По амплуа - нужен трагик, героиня, комик - или просто потому, что человек, актер ему понравился? Как Вас он выбрал?
Любовь Ярлыкова: Валерий Романович сам неоднократно говорил и, это чувствуется по составу труппы - главное для него не амплуа. Основное для него — внутренняя молекулярная составляющая, что ли. Когда ты понимаешь, что вы на одной волне и с человеком идет внутренний процесс, обмен. Вот по такому принципу Валерий Романович и собирал свою труппу, в которой мы все такие разные, но настолько объединены гением Валерия Романовича, его школой, его театром, его горением! Наверное, труппа и формировалась по принципу того же внутреннего огня.
Я встретилась с Валерием Романовичем в 2004 году, совсем "зеленая", только окончившая театральное училище. Я только — только поступила в труппу театра "Комедiя" в Нижнем Новгороде. Белякович на тот момент был худруком этого театра, и нам всем, молодым, поступившим в труппу, а нас было человек десять из разных городов, объявили, что приезжает великий Валерий Романович, он будет на нас смотреть, по-настоящему гонять и разминать, чтобы увидеть, кто на что способен. Внутренне я готовилась к этому, но при встрече с ним была ошарашена, придавлена той свободой, энергией, тем потрясающим жизненным запалом, которым он заражал всех вокруг. Валерий Романович поставил "Ромео и Джульетту", я играла Джульетту. После спектакля он подошел и сказал, что у него сейчас курс набран в ГИТИСе и он бы хотел меня видеть на этом курсе. Я сказала: "Валерий Романович, но я же год уже пропустила, у Вас уже второй год обучения!". От ответил: "Ничего, ты же сможешь все сдать за год?". Так я и попала сразу на второй курс, сдавала все за первый. "Влетела" в спектакль "Опера нищих", который он как раз восстанавливал. И первая главная роль, которую мне доверил Валерий Романович была Джил в "Этих свободных бабочках". Это случилось не сразу — года через три. Тогда вплотную мы начали узнавать друг друга и работать.
Дарья Евдочук: Это было условие Валерия Романовича — продолжить образование у него - или Ваше желание?
Любовь Ярлыкова: Ни в коем случае. Никаких условий, естественно, не было (смеется). Мне самой безумно хотелось, я сама горела и мечтала о том, чтобы он меня взял к себе в Москву, в театр, и, учась на курсе, я бесконечно внутренне хотела доказать, что я могу, я достойна, я тянусь, я развиваюсь, я очень хочу. Когда горишь желанием и ставишь перед собой такую конкретную, четкую, осязаемую цель, направляешь свой фокус в какое - то одно русло, в итоге начинает что-то получаться.
Дарья Евдочук: Люба, мы разговариваем незадолго до выхода на сцену, сегодня у Вас спектакль. Скажите, спектакль, который сыгран уже не единожды требует каждый раз еще какой — то специальной внутренней подготовки, каких-то повторений или все уже на автомате — вышел — и понеслось?
Любовь Ярлыкова: Я считаю, что в любой спектакль с кондачка не впрыгнешь. И тут нет разделения — играешь ли ты сегодня главную роль или произносишь пару реплик. Для меня каждый спектакль по-своему пахнет, своя особая атмосфера перед ним. Я очень часто ловлю себя на мысли, что наш коридор, гримерки, наше пространство закулисное, они перед каждым спектаклем даже ощущаются для меня по-разному. К каким-то спектаклям нужна более серьезная настройка внутренняя. Например, "Макбет", наша недавняя премьера — я выхожу не сразу, а через четыре или пять сцен, и я понимаю, что не могу выйти на сцену, если я не вижу начала спектакля. Я сижу за кулисами и смотрю все сцены. Это мне помогает внутренне перестроиться. Пока грим наносишь, повторяешь монологи, тексты, пока вспоминаешь режиссерские замечания, пока «покидаешь» текст с партнером, то есть — настройка к каждому спектаклю разная, но она обязательна.
Дарья Евдочук: Так сложилось, что Вы стали "шекспировской девушкой", переиграли почти все главные роли в пьесах Шекспира. Сейчас Ваш багаж пополнился ролью Леди Макбет. Эта роль уже «села» на Вас, Вы комфортно себя в ней ощущаете и довольны ли Вы результатом?
Любовь Ярлыкова: Говорить о том, насколько "села" роль я не возьмусь, потому что, прежде всего, нужно иметь здравое ощущение самокритики и саморазвития. Не так много времени прошло. Для того, чтобы спектакль устоялся, выбрал нужный вектор, надо отыграть его много - много раз. Понятно, что ты уже к премьере готовишь и вектор своей роли, и сверхзадачу самого спектакля, думаешь о том, куда это все выведет, вкупе с совместной работой, но для того, чтобы спектакль устоялся, должен все-таки пройти определенный период времени. Волнение до премьеры, сама премьера — это такой адреналин, это тот момент, когда ты понимаешь, что значит для тебя этот воздух, ты уже его можешь брать руками, двигать его. "Макбет" у нас уже в третьей редакции вышел: была первая в 1991, вторая в 2008, и вот Валерий Романович третью сделал, и, я считаю, что это настолько много дало всем в работе актерской, это такая новая ступень вперед, и мне бесконечно важно это ощущение. Репетиции были очень глубокими, был совершенно иной подход, иной поиск каких-то внутренних актерских вещей: сцепок, связок — для чего, зачем, конкретного понимания, осязания. Это направление Валерий Романович задал, этот мощнейший пласт им переработанный, который он нам подносил. Всем этот спектакль бесконечно дорог, во многом еще и потому, что сам Валерий Романович играл Дункана. И хотя я не люблю, когда меня спрашивают, какая у меня самая любимая роль, какой самый любимый спектакль — нет таких — но сейчас, пожалуй, "Макбет" является некой такой внутренней вехой, что ли...Не могу сказать, что он важнее других или, что он мой любимый, он просто внутри меня занимает отдельное место. Я думаю, что тот путь, который указал нам Валерий Романович, даже за короткий срок репетиций, все, что он заложил в нас, уже набирает мощь и силу. Для меня этот спектакль особенный и говорить о нем немного тяжело.
Дарья Евдочук: В спектакле "Дозвониться до дождя" у Вас интересное решение роли. Я увидела в Вашей героине некую механичность, она похожа на заводную куклу. Это была Ваша идея или Олега Николаевича Леушина?
Любовь Ярлыкова: По поводу заводной механической куклы — вы, скорее всего, отталкивались от идеи некоего аристократизма в кавычках, когда богатенькие нувориши, буржуа немного приземлены и комичны. Эта пластика родилась в совместных репетициях, также, как и прочие нюансы. Обе роли, и у Жанны Чирвы, и у меня, достаточно острохарактерные, и я очень люблю такие вещи, в них "купаешься" безостановочно. Главное чувствовать эту тонкую грань, чтобы не "пере" и не "не до" (смеется). Олег Николаевич очень точно выстроил это в наших ролях, и мне это все очень нравится, я люблю такие роли.
Дарья Евдочук: Люба, что для Вас Театр на Юго-Западе: работа, дом, семья, вся жизнь? Или просто круг единомышленников?
Любовь Ярлыкова: (Долго подбирает слова). Пытаюсь для себя определить. Сейчас Валерия Романовича больше с нами нет, и пока не до конца, наверное, осознаешь этот факт...у меня ощущение сейчас какого-то временного вакуума. Мое внутреннее ощущение театра шире, чем определение "коллеги", шире и глубже, чем определение "партнеры по сцене". Семья, дом, друзья, работа? Не знаю. Пока нет такого слова, которое бы все это объединяло. Просто внутри чувствуешь это так - ты сюда заходишь и тебе лучше. Это ощущение единого дыхания. Ты выходишь на сцену — и тебе хорошо, несмотря на то, что иногда и трудно.
Дарья Евдочук: Приходите ли Вы смотреть спектакли, в которых Вы не заняты и премьеры, в которых не участвуете? Вам интересно все, что делают в театре?
Любовь Ярлыкова: Да, да, безусловно. У нас тут существует же еще и проект "Арт-Кафе", наша площадка, на которой возможны любые эксперименты. И это очень здорово, что есть уже устоявшийся репертуар "Арт-Кафе", где делают вещи, не то, чтобы более "камерные" — неизвестно, как бы они зазвучали на большой сцене, может быть еще больше. Но мне в любом случае очень интересно, все, что делают мои коллеги, все, что происходит в театре. Интересно понять, как это увидели другие под другим углом, соотносится ли это с моим внутренним пониманием? Классно, что, когда на это смотришь, никогда не рождается зависти. Мне незнакомо это чувство. Как только я начинаю понимать, что я так бы хотела в этой вещи участвовать, я так радуюсь. Я понимаю, что это не зависть, это наоборот, такой кайф от того, что это идет у нас, это мои партнеры, мои коллеги, и что они так могут. Ты узнаешь людей с новых и новых сторон, открываешь их новые грани и тем самым открываешь новые грани и в себе тоже.
Дарья Евдочук: Нашу газету будут читать в первую очередь самые верные зрители и поклонники театра, которые здесь любят все, приходят часто, все читают. Таким верным зрителям, что Вы хотели бы пожелать в юбилейном сезоне?
Любовь Ярлыкова: Это очень важно и верно — впускать театр в свою жизнь, стремиться к нему, даже если ты напрямую к нему не имеешь отношения. И это очень ценно, что есть много у нас зрителей, которые следят, обсуждают, читают о нас - это значит, что театр живет. И я бы хотела пожелать спокойствия, равновесия, отсутствия страха и уверенности в том, что все будет хорошо. Ничто не дается не по силам, и это очень здорово, что люди, приходя в наш театр, смотрят спектакли и проживают с нами наши роли — возможно, это дает им силы для преодоления каких -то их собственных жизненных трудностей.