«Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения» (М.Е. Салтыков-Щедрин)
29 мая зрители и актеры «Театра на Юго-Западе» попрощались с красивым и крепким как выдержанный коньяк спектаклем «Dostoevsky – Trip».
Аншлаги не предвещали естественной смерти произведению, первый прогон которого датируется 1999 годом. Говорить приходится скорее об эвтаназии. В свете нового и, как обычно, по-русски, «с плеча», вырубленного закона об употреблении ненормативной лексики в СМИ пьеса известного нецензурщика В. Сорокина никак не могла остаться в репертуаре.
А жаль. Спектакль сильный и достойный. Фантастический и такой актуальный замысел — история о книжных наркоманах. Нестандартные режиссерские решения, обычная для артистов этого театра чарующая пластика жестов, отличное музыкальное сопровождение, глубокий, говорящий свет. Прекрасные актерские работы. Нестареющая хорошая вещь, несмотря на годы, по-прежнему оставляющая привкус свежести.
Режиссер В. Белякович — человек тонко чувствующий «грани разумного» — еще в процессе постановки урезал матерный лексикон героев, оставив лишь то, что по настоящему честно, без чего сочные образы героев пьесы завянут, как забытая герань на окошке.
Для просвещенной и думающей части общества не секрет, что «нехорошие слова» давно стали частью нашей культуры. Как и все явления в мире, они имеют две стороны существования.
Сам венец творения – человек — может быть одновременно отвратительным и прекрасным. Таковы и жизненные контрасты: ругательные слова в устах тупого наглого молодца, составленные в бездарные, злобные и пошлые фразы, невыносимы слуху, но, изящно произнесенные в отчаянном порыве чувств человеком высшего порядка, воспринимаются с пониманием.
В русском искусстве мат стал отражением действительности. Без него не обходились даже во времена оные. Разве не находим мы этих прелестных ругательств у нашего всеобъемлющего Александра Сергеевича Пушкина? И разве оскорбительны они для слуха? Пожалуй, нет. Написанные знаменитым летящим слогом, они хрустально правдивы.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! ебёна мать!
«Телега жизни». А. С. Пушкин
Всего два запретных слова, а перед глазами целая история! Утро, веселое легкое похмелье, которое явно требует «продолжения банкета», да поскорее. И каким же еще верным словом поторопить невыспавшегося недовольного ямщика?
Попробуйте изъять эти два словечка. Пресно, как восточное блюдо без специй.
Уберем матюки из лимоновского «Эдички». От произведения останется «не больше трех карандашей». И что поделать, если в среде нашей диссидентской оттепельной богемы не обходилось без крепкого словца? Пожертвовать этой правдой жизни – значит, оскопить героев и само творение. Другое дело, что у талантливого художника и матерщинка может быть талантливой, образной, даже красивой.
Именно так — сильно, мастерски, смачно — выражаются актеры в приснопамятном спектакле «Dostoevsky – Trip». Объясняются «по матушке», но целомудренно. Ни шага в сторону пошлости, переизбытка, не соответствия образу. Так, Галина Галкина играет роль женщины поколения пионерско-комсомольского детства. Ругается она воспитанно, негромко. Вроде бы и произнесла, а может просто ветерок прошелестел. А те, кому по-настоящему приперло, не постеснялись. Матерились метко, в десятку, не покидая выписанного автором пространства роли.
Вероятно, мы все теперь должны быть чувствительно благодарны тем, кто спасает наших детей от неизысканности речи. Пусть даже с водой выплеснут ребенка. Смешно подумать, что слова, столетиями уютно и удобно проживающие в «великом и могучем», вдруг исчезнут благодаря бдительной букве закона. Помнится, не так давно нас подобным образом пытались отучить пить вино— вырубали виноградники, невосполнимые по сей день.+
Результат? См.эпиграф.
Оригинал статьи тут