Как говорили многие классики – театр является одним из самых ярких, самых искренних и самых вредных изобретений человечества. Именно здесь оживают и выходят на свет как человеческие пороки, так и самые светлые и искренние порывы.
«Если есть в обществе раны, театр должен не залечивать их, не говорить, что всё будет хорошо, а бередить эти раны, грубо говоря, вкладывать туда палец. Только тогда он выполнит свой долг перед публикой».
Михаэль Тальхаймер, немецкий театральный режиссёр
Здесь любовь, как и ненависть, возводят в абсолют. Здесь можно подвергнуть сомнению существование абсолютного добра и зла. Благодаря театру история может жить вечно, возрождаясь вновь и вновь благодаря новым служителям искусства лицедейства.
Но театр театру рознь. Есть приверженцы старой классической школы, где все происходит чинно и согласно канонам. Есть театры экспериментальные, где актеры и режиссеры могут довести зрителей до истерики – настолько их видение может отличаться от нашего с вами представления. А есть такие, которые умело балансируют между современным андеграундным подходом к постановкам, и классикой, изобретая что-то свое, ни на что не похожее действо, которое каждый раз оставляет зрителя в исступлении и немом восторге. Именно одним из таких является московский театр на Юго-Западе. Здесь нет места обману, здесь актер и зритель находятся лицом к лицу на расстоянии руки, глаза в глаза и сердце к сердцу.
Помимо основного репертуара, который пользуется огромной популярностью, театр на Юго-Западе также представляет своим зрителям проект «Арт-кафе», в котором актеры максимально приближены к зрителю, и за короткое время (такие спектакли длятся не больше полутора часов) выкладывают нам всю историю, о которой хотят рассказать.
Мне посчастливилось попасть на Арт-кафе «Демон», постановке по повести Лермонтова. До этого я не видела ничего подобного. Три персонажа, минимум декораций, минимум света, который направлен только на актеров и маленькую сцену в углу, стихи, подкрепляемые эмоциями – и больше ничего лишнего… Только ты, темнота, и эта действительно демоническая атмосфера, от которой с первых секунд вжимаешься с стену и кажется, что уменьшаешься в разы.
Эмоции, с которыми играют актеры, бесценны – пронзительный взгляд и высокий рост Фарида Тагиева, исполняющего роль демона, воинственность и нежность прекрасного ангела в исполнении Елены Шестовской, который до последнего пытается бороться за душу бедной отчаявшейся Тамары (играет Любовь Ярлыкова). Даже прочтение самой повести не могло бы оставить столько впечатлений и эмоций, которые получаешь за 50 минут этого интерактивного спектакля.
О том, как создается эта особая магия театра на Юго-Западе, чем сейчас необходимо удерживать зрителя, и как важно разделять профессию и жизнь, рассказал художественный руководитель и один из ведущих актеров театра Олег Николаевич Леушин.
С 2011 года вы являетесь художественным руководителем театра. Успели ли уже подвести какие-то итоги, похвастаться особыми для себя достижениями в этой должности, или все еще впереди?
Пожалуй, еще нет. За это время я только успел хоть немного понять, что это такое – быть художественным руководителем и держать эту «ораву» в нужном тонусе и в нужном режиме.
Оказывается, это очень сложно. Не представляю, как с этим справлялся Валерий Романович Белякович более 30 лет. Наш театр изначально является его детищем. А я за время своего руководства успел только-только освоиться, и поставить несколько спектаклей. Поэтому итоги пока подводить рано. Мы еще, что называется, только на старте.
Что сложнее – играть на сцене, или руководить процессом создания спектакля?
Играть на сцене, думаю, все же легче. Игра – это уже как раз финальный этап создания спектакля.
Создавать всегда тяжело, потому что это как «езда в незнаемое», и куча вопросов – что получится, как получится…
Есть какая-то идея, история, представление об этой истории, музыка. Но ты не можешь предугадать, что тебе выдадут артисты. Потому что когда сам артист начинает что-то генерировать и предлагать – это всегда интересно. Но иногда тебе самому приходится вымучивать весь материал, а артист не включается или не понимает до конца, что от него требуется – бывают такие моменты в репетициях, когда у тебя просто ступор, и это безумно сложно. А когда идет сотворчество, обмен идеями, импровизациями, энергетическими потоками – то всегда получается легче и интересней. И уже, выходя на сцену, просто играй и живи теми наработками, которые были на репетициях.
Говорят, что театр – это своего рода отражение его руководителя, его видения. Насколько нынешние постановки отражают вас самих?
Они все настолько разные: и по жанру, и по стилистике, тематике и манере игры, но объединены одной простой мыслью – вера в человека и вера в любовь. Это для меня основополагающие вещи – вера как таковая, вера в человека, и вера в любовь. Все спектакли, поставленные мной, пронизаны этим.
А что вы сами вкладываете в это слово: театр?
Исповедь, причастие, если можно так назвать. В жизни мы не всегда можем открыто сказать хаму, что он хам, а подлецу, что он подлец. Многие другие вещи, которые мы не можем себе позволить – какие-то внутренние протесты, боли. Они копятся в нас, а это надо как-то выносить и трансформировать, в нашем случае – выдавать зрителю, чтобы, как было написано еще Шекспиром – держать зеркало перед природой.
Театр – это исповедь перед зрителями: смотрите, ребята – вот я это накопил, и я вот об этом сейчас вам хочу сказать. Это в первую очередь огромная потребность высказаться. Примете вы или нет, поймете или нет – ваше дело, театр все же очень субъективен.
Многие считают, что современного зрителя сейчас можно удержать лишь эпатажем. Насколько вы согласны с этим?
Нет, не согласен. Умного зрителя удержать очень просто – главное быть честным. Это первое. А второе – это не должно быть скучно. Честность и отсутствие скуки должны присутствовать обязательно. Можно конечно опуститься до пошлости и идти на поводу у зрителя, точнее какого-то его обобщенного образа, и не самых высоких потребностей. Мы должны вести его за собой, тянуть их до своего уровня, а не наоборот.
Откройте секрет – как все же создается эта особая магия театра на Юго-Западе?
Наверное, как раз той самой честностью и бешеной энергетикой. У нас небольшой зал, а играем так, словно перед нами площадка на две тысячи человек. И это все доходит до зрителя, пробивает его моментально, и возвращается к нам. Происходит такой энергетический замес, который никого не может оставить спокойным. Не важно, что играется: «Мастер и Маргарита», «Комната Джованни», или спектакль без слов «Аккордеоны» – ты выходишь, глаза горят, зажигаешься, рвешь эти аккоредоновские меха, и вперед. И у зрителя тоже самое. Наверно в этом и есть какая-то тайна и магия.
У вас и ваших подопечных огромный послужной список ролей, как в кино, так и на сцене. Скажите – как актеру, который за день может прожить по две-три жизни, удается оставаться собой?
Никогда не забывать, что в первую очередь это профессия. Ты должен уметь контролировать и свои эмоции и свое «я». Если ты не умеешь, то, простите, но нужно бросать профессию и ложиться в сумасшедший дом. Разделяйте это очень четко.
Но в тоже время, в нас столько всего замешано – и красного, и черного, и синего, и белого – весь спектр человеческих страстей и пороков. В каждом это есть и никуда не денешься.
Другое дело – как человек, согласно законам морали, совести, жизни и его отношения к ней, себя ведет. Задача хорошего артиста – выковырять в себе эти черные нотки, звучащие на каких-то низменных тонах, и использовать их в своей игре, если это необходимо. Либо наоборот – открывать в себе что-то светлое, воздушное и манящее. Вот сейчас мы отыграли «Аккордеоны». Так наш организм – это тот же аккордеон со многими тональностями и звучанием. Надо уметь им правильно пользоваться.
Как бы вы оценили состояние культуры театра на сегодняшний день?
Судя по тому, что люди стремятся в театр и ходят в него, спрос есть. Был ведь период, когда люди практически перестали ходить на спектакли – конец восьмидесятых, начало девяностых. Это же была катастрофа. Даже наш небольшой театр не всегда удавалось набивать зрителями и продавать билеты. Потому что, простите, но людям было порой нечего есть, что уж говорить о деньгах на билеты. И все эти политические катаклизмы того времени, внутренние становления России привели к тому, что народ немного охладел к театру. Но, слава Богу, сейчас баланс восстановился, и люди любят и ходят в театр. Зрительский интерес не пропадает, и думаю, не пропадет, если мы будем также чисты и открыты.
Не так давно ваш театр представил своим зрителям проект «Арт-кафе». Каковы его цели и чем так необычен его формат?
Этот проект уже существует второй, даже третий сезон, так что он не такой новый, как кажется. Это была, что называется, инициатива снизу. Это даже не моя идея – у истоков стояли Анна Киселева и Анна Рындина. К чему он был создан… Репертуар огромный. Артисты – люди подневольные. Что им скажет режиссер: распределение ролей, назначение на роли, тема спектакля, то, собственно, они и выполняют. Будь добр – пожалуйста, играй. А здесь опять идет момент невысказанности и недосказанности.
Когда артист хочет поговорить немного в другом формате, не спектакля, а в более камерном. Вообще наши спектакли и так считаются камерными и интерактивными. А там, внизу, в кафе, они еще более камерные. Другая атмосфера, другая сцена. И здесь артист уже имеет право показать себя, как ему хочется – никакого худсовета над ними не довлеет, ничего не страшно. Они дерзают, делают так, как чувствуют, как видят, как хотят. И, на мой взгляд, это прекрасно. Они сами предлагают идеи, сами распределяют роли, сами репетируют в свободное от основного репертуара время. Сумасшедшие люди! За это их и люблю.
Что бы вы пожелали театру и его зрителям?
Не терять интерес к жизни.
Чем больше мы интересуемся тем, что происходит вне стен театра, тем больше можем в себе аккумулировать ту энергетику, которая и витает здесь, на наших подмостках.
А зритель, в свою очередь, сможет увидеть благодаря нам эту жизнь немного под другим ракурсом. Жизнь многообразна и богата на сюрпризы: на радости, на печали, на неожиданности, на все что угодно. И интерес к ней терять нельзя. Как бы плохо тебе не было, или, наоборот, хорошо – в любой ситуации любите и цените ее.
Оригинал можно прочесть тут