В театре на Юго-Западе поставлен второй по счету «Гамлет»
И вновь «Гамлет». В сотый, в тысячный раз на современной сцене бессмертная трагедия Шекспира. Может быть, кто-то скажет, что «Гамлет» просто утопает в безбрежном море различных его трактовок. И что пора остановиться. Но «Гамлет» - великое произведение гения. А потому понять его раз и навсегда невозможно.
«Гамлет» на сцене «Театра на Юго-западе» не впервые. Многие помнят первую громкую постановку с неожиданным Виктором Авиловым в главной роли. Новый «Гамлет» - не возобновление, не реставрация старого спектакля.
Новый «Гамлет» действительно новый. Он изменился вместе со временем. Одним покажется, что он повзрослел, возмужал, другим – что, наоборот, помолодел. Дело не в этом. Главное – это то, что в новом «Гамлете» слово Шекспира, сказанное четыре столетия назад, так же понятно и узнаваемо, как это было, наверное, и в зрительном зале шекспировского «Глобуса».
Слово звучит. Пронзительно и резко, трогательно и нежно. Оно без стеснения обнажает все стороны человеческой души. «Слова, слова, слова…» заполняют все пространство. Возникает ощущение, что в один вечер прожиты тысячи человеческих жизней, перечувствовано больше, чем за годы обычной жизни.
Вневременная трагедия. В центре ее принц Датский Гамлет (Сергей Неудачин). Смешной, нелепый, похожий на заклеванного, загнанного птенца, при этом – обладатель духовной мощи. В чем-то режиссер происходящего, но не его создатель. Сила, подчиненная Высшему закону, но не идеал.
И вот надевает на себя черное одеяние-оперение. И закипает жаждой мести. Но он изранен, он раздет, разодрана его душа. «Порвалась дней связующая нить…» Он будто совесть человеческая. Сам мученик, он мучитель для свершающих беззаконие. Недаром Клавдий (Алексей Матошин), понадеявшись избежать возмездия, неоднократно пытается избавиться от него.
«Удушлив смрад злодейства моего…» Гертруда (Ольга Иванова) с ужасом отталкивает от себя Гамлета, не в силах справиться с навалившейся на нее тяжестью вины. И в тот же миг в ней просыпается материнская любовь к сыну, страх за его жизнь. Полоний (Михаил Белякович) с великой отцовской заботливостью пытается оградить от любви Гамлета свою дочурку, очаровательную, хрупкую Офелию (Карина Дымонт), но и его планам суждено превратиться в прах.
Прах… Кругом прах, мрак. Все зыбко, шатко. Везде «силки для глупых птиц». И грозный, страшный Призрак (Евгений Сергеев), требующий отмщения. Муки совести невозможно заглушить. Только покаяние приносит облегчение.
И облегчение придет Просто вдруг все они - и Гамлет, и Горацио (Олег Леушин) – единственный и верный друг, и Лаэрт (Александр Гришин), ослепленный великой утратой нежно любимой сестры, и Офелия, и Клавдий, и Гертруда выйдут из полутьмы, окутавшей все вокруг. В лучах света станут видны из лица. Красивые, не искаженные надменной злобой и жаждой мести.
Не устаешь удивляться этому чуду возникновения другой реальности, которой, по логике обывателя, быть не может. Как, ну как режиссеру Валерию Беляковичу удается одновременно затянуть стольких людей в этот круговорот событий, подчинив их вместе с героями таинственной силе трагической неизбежности!? Как удается – пусть на мгновение! – остановить сумасшедший бег времени, чтобы прислушаться, как по-разному бьются сердца шекспировских героев.
И как удается актерам, этим странствующим пилигримам, обреченным каждый вечер закрывать лицо маской, лицедействовать, вновь и вновь проживая чужие жизни, - объединять зрителей, собравшихся в маленьком, темном зале на окраине Москвы, в едином порыве внезапной любви к их вначале чужим и незнакомым героям?! Это, наверное, и есть великая тайна театра. И не дай Бог ее когда-нибудь разгадать!