Самый загадочный артист нашего кино – Виктор Авилов. Необычная внешность, демонические глаза, вечный граф. "Господин оформитель", "Узник замка Иф", "Петербургские тайны". В жизни артист Театра на Юго-Западе, где у него куча фанаток, совсем не напоминает графа. Скорее сантехника или слесаря. Ну уж точно не из благородных господ. Скорее просто рабочий, который отпахал смену и может позволить себе "отдохнуть". Не интеллектуал и вовсе не изыскан, очень прост. Какая-то рубашонка. Всё те же жёлтые волосы по плечи. А в театре играет Воланда и Калигулу. И абсолютно преображается. Авилов – самородок, артист от Бога. Только Бог может пересадить обыкновенного шофёра с баранки на сцену: "Иди и играй!".
- "Мк" как-то напечатал интересную статейку про меня. Мы зашли к Андрюшке Соколову – он лежал в больнице – с одним сценаристом и одной артисткой. Ну, взяли с собой винца. Я даже не знаю, откуда ваши узнали. Вдруг читаю, что чуть ли больницу не спалили, такого шороху наделали, что до сих пор очухаться не может полрайона Москвы. Вот такими красками.
- А что было-то?
- Зашли к Андрюшке в палату. С собой всего одна бутылка сухого вина. Ну не напились же! Я помню, одной из медсестёр предложил, она тоже выпила. Что там могло быть грандиозного?
- А случалось так – хорошо погулять?
- Грандиозные гулянки получаются только на выезде. В Одессе мы грандиозно гуляли. А в Москве работа, дом, гуляем по мелочам. Потом сейчас уже неприлично такие разгулы устраивать – всё-таки меня узнают. Скажут: "А-а, артист!"
- А вы знаете, Витя, что в справочнике вы числитесь молодым артистом России?
- Это я-то молодой артист? Да мне в августе 45 будет.
- Вы довольны тем, что сделали в кино?
- Кино ко мне как-то однобоко подошло.
- "Господином оформителем" тоже недовольны? Можно сказать, ваша визитная карточка.
- Мне больше нравится первый вариант этого фильма, которого уже не существует. Олег Тепцов, режиссёр, тогда заканчивал Высшие режиссёрские курсы, и этот фильм шёл как его диплом. Нужно было снять десятиминутку, и ему всего дали 50 тысяч рублей. Он собрал группу камикадзе на "Ленфильме" и за эти 50 тысяч снял почти весь фильм. Когда его посмотрел Медведев, то сказал: "В прокат!". А фильм не закончен. И тогда на досъёмочку ему дали 250 тысяч! И Олег уже не пожалел плёнки, растянул. Тот вариант был более динамичный. Фильм, конечно, на любителя. Многие его вообще не принимают. Больше всего, естественно, его любят в Питере. Это – их марка.
- Кто вас открыл для кино?
- Надя Кожушаная, сценаристка. Мы дружили, она постоянно ходила к нам в театр. С Тепцовым она тогда училась вместе на курсах и привела его сюда. Он много спектаклей посмотрел и только потом подошёл ко мне и предложил.
- Это ваш дебют?
- Впервые в кадр я вошёл в этом фильме.
- И как себя почувствовали?
- Нормально. После того, что мы творим в театре, как я по пять часов ношусь по сцене, играя Воланда в "Мастере и Маргарите", сняться, три фразы сказать, а потом "стоп" и перекур – это, в принципе, безделица.
- У вас действительно нет актёрского образования?
- Никакого.
- Ну какое-то есть?
- Я закончил Московский индустриальный техникум. Контрольно-измерительные приборы и автоматика – вот моя профессия. Приборы, цепи электрические, схемы всякие, измерение давления воды. После этого я мог бы оборудовать, скажем, цех электричеством.
- То есть дома вам ничего не слабо починить?
- А что там есть, дома? Выключатели да розетки.
- Неужели ничего не нажили за актёрскую славу?
- Нажил. Только никто не знает обратной стороны этой славы.
- Что, сильно дёргают?
- Есть приятные люди, автографы просят, а есть – по-скотски относятся: "Эй, чувак, ты, в натуре, пить будешь?" Могут подойти, по плечу ударить, дыхнуть в нос перегаром. А у нас в театре по этому делу запрет – на сцене даже чуть выпивши нельзя появляться.
- Наверное, народ чувствует в графе Монте-Кристо рабочую жилку?
- Да, жилка есть. Я в армии на шофёра выучился, а когда вернулся, на 29-м автокомбинате работал – "МАЗ" с прицепом гонял. Между прочим, 16 тонн. Зимой песок влажный загрузишь, довезёшь до стройки по морозу, а кузов примёрз – берёшь кувалду и начинаешь бить.
- И сколько вы так кувалдой били?
- Лет пять-шесть на больших машинах проработал.
- Как же вас в театр занесло?
- Я уже параллельно играл. У нас на автокомбинате так – неделю в день, неделю в ночь. В 6 вечера уже можно было выезжать. Я подъезжал к полседьмого к театру. "МАЗ" ставил – дизель даже не глушил, закрывал просто, - заходил, играл спектакль, потом опять садился в "МАЗ" и ехал на первую загрузку до утра. А теперь вот даже звание дали – заслуженный артист России. Хотя оно ничего не даёт. Сейчас какой-нибудь неизвестный мальчик может получать в пять раз больше, чем народный артист. А раньше были железные ставки. Я начал сниматься с 28 рублей в день, потом 37. А день – это плюс 2 репетиции, каждая ещё полставки. На "Господине оформителе" я получал 56 рублей – хорошие деньги. Два дня отработал – вот тебе месячная зарплата.
- Вы московский человек?
- Да, я родился в Мневниках.
- А родители кто ваши?
- Мать всю жизнь работала на заводе, отец тоже заводской.
- Значит, ничто не предполагало, что вы можете стать артистом?
- Я и сам не предполагал. Меня, можно сказать, туда затащил Сергей Белякович, мы в одном классе учились, по улицам шлялись. А его старший брат, Валерий Романыч, был просто одержим идеей театра. И он подобрал себе актёров буквально со двора. Я даже не понимал первый год, зачем мне это надо. Но бросить было как-то неудобно, а потом сам вкрутился.
- Ваши успехи в кино коллег раздражают? Вы ведь в театре звезда!
- У нас тогда был запрет на съёмки фильма. Романыч говорил: "Вы ещё не стали актёрами, ещё не создали настоящий театр, а попрётесь в кино! А потом звёздная болезнь накатит." Театр был в летнем отпуске, и я, помню, на графа Монте-Кристо просто использовал свой отпуск.
- Звёздной болезнью не заболели?
- Да нет…
- Вас что, это совсем не волнует, не тешит самолюбие?
- Может быть, поначалу. Так, чуть-чуть было. Стасик Садальский (он у нас, кстати, год в театре проработал) говорит: "Ты мордой торгуй, Витёк!"
- Торговали?
- Приходилось. Помог как-то ребятам растаможить груз – 12 тонн Корана. Фантастическая вещь – в Саудовской Аравии печатали в русском переводе. Я ведь ещё много чего, кроме Монте-Кристо, играл. Я посчитал – у меня ролей 40 в кино. Ещё "20 лет спустя", продолжение про мушкетёров, "Смиренное кладбище", "Зимняя вишня-2" – я там друга Соломина играю, гробы мастерю. Арбенина играл в "Маскараде", но это немецкое телевидение, мало кто видел. Сейчас кассеты продаются – "Сафари-6", боевик. Я там крутой.
- У вас очень романтическая причёска – вечные локоны до плеч. Кто ваш "господин оформитель"?
- А эта стрижка универсальная. И для Гамлета годится, и для всего. Я всю жизнь такой, с юности. Один раз подстригся коротко – с Серёгой, Беляковичем-младшим, квасили, тот решил меня подравнять. Так Романыч потом на меня собак спустил – объявил устный приказ по театру: "Витю стричь запрещаю". Так что теперь я такой по приказу.
- С кем вы общаетесь? В Доме кино я вас не вижу, на презентации не ходите, на кинофестивали не ходите. Вы что, затворник?
- Я был только на одном кинофестивале – "Золотой Дюк" в Одессе, когда шёл "Узник замка Иф".
- Что, не приглашают, или вы дичитесь?
- Не люблю я эти тусовки.
- В Доме кино хоть были?
- А что мне там делать?
- Совсем не чувствуете, что ваш дом – кино?
- Мой дом – театр. И здесь мой круг общения. Ещё знакомые по местам жительства, которые я регулярно меняю.
- Что так?
- А у меня нет дома. Я был женат. Теперь опять женат.
- Много жён?
- Три, только официально.
- А вы любитель?
- Я, наверное, уже не любитель, а профессионал. Много баб было.
- И все от души, от сердца или накатом?
- Как только не бывало.
- Сейчас жена молодая?
- Моложе на 18 лет. На съёмках познакомились. Сейчас штамп поставили, снимаем квартиру. Какое-то время жили внахлёст – я ещё был женат. От второй жены двое детей, девчонки – 17 и 13. А потом я ушёл. Это моя боль, мы же в одном театре работаем, иногда больно глазами встречаться.
- Но хоть по любви ушёл?
- А у меня все браки по любви. Я вообще очень влюбчивый.
- А первая жена кто?
- Работала в магазине кассиром. Это я только пришёл из армии и с голодухи прыгнул. Тем не менее четыре года прожили.
- Я думала, вы более сдержанный.
- Да подустал уже. Возраст, знаете…
- Ну, а отдых от такой жизни есть?
- Да, я заядлый рыбак. Даже когда в Японию ездили – у нас там гастроли были 3 месяца, 74 спектакля "Ромео и Джульетта" дали, я там Меркуцио; как попадается океанический город, я сразу с удочками. И хоть бы одна рыба два раза попалась! Все разные: то синенькая с красными полосками, то бордовая.
- А вдруг ядовитая?
- А для этого у нас японец был, консультант. Мы ведь играли "Ромео" пополам с японцами – все Монтекки русские, а Джульетта и Капулетти – японцы. Я даже одну сцену играл на японском языке. Надо было видеть лица японцев!
- Говорят, все рыбаки – хорошие кулинары?
- Я могу готовить всё. Борщ могу сварить, щи, рассольник, не говоря о примитивной куриной лапше. Вторые блюда – с мясом, птицей, рыбой работаю. Изощряюсь как могу – то в фольге, то карбонат заделаю. Одно время меня несло на гусей. Я только профан в выпечке, но я её и не люблю.
- Как у вас сейчас с кино? Сегодня все молодые снимают своих друзей, а это обычно Машков, Миронов, Меньшиков. Вы в эту компанию ни с какой стороны не попадаете?
- Есть ещё те, старой закалки режиссёры, которые не из тусовок выбирают. Пчёлкин меня так пригласил в "Петербургские тайны".
- Вас не обижает, что молодые режиссёры вас отвергают?
- У них есть преимущества – свой даёт подзаработать своему.
- А вы как подзарабатываете? Может, рекламой на телевидении?
- Там тоже своя тусовка – ниша тоже занята. Везде свои команды. Так что работа для меня – дело случая. Пригласят – не пригласят. В "Голдэн-Пэласе" недавно три ночи проработал. Шоу какое-то было с девушками. Я выходил под музыку Курехина из "Господина оформителя", текст большой говорил. Меня туда протолкнул один парень знакомый.
- Из актёров с кем-то дружите?
- Сейчас я из того мира ни с кем в контакте не нахожусь. Я от природы, наверное, другой – неловко себя всё время чувствую с ними. Я там вынужден общаться.
- А вы не хотите?
- Нет.
- Что вы тогда любите?
- Рыбалку. Свою компанию театральную. Однажды на семь дней с театром выезжали на пяти машинах. Разбили лагерь, кухню сколотили, построили столы. Взяли гвозди, топоры, пилы, молотки. Мы же театр начинали строить практически своими руками. Что нам кухню построить с навесом! Туалет даже построили. Девчонки заведовали общей казной. Каждая машина назначалась дежурной на день. Одна палатка – склад, остальные по кругу. Рядом поляна огромная, дети наши там бегают. В театре всё другое, чем в кино. Мы здесь практически все родственники. Это уже не тусовка, а семья.
- Вы собой довольны?
- Иногда я себе нравлюсь. Иногда я себя ненавижу. Иногда презираю, когда совершаю какие-то неправильные поступки. Не всё человек в жизни делает правильно.
- Какая роль в кино вас полностью удовлетворила?
- Я считаю, что вполне достойно смотрюсь во всех работах.
- А какая роль удовлетворила бы полностью?
- Такого масштаба, какие я играю в театре. В кино я не сыграл Франсуа Вийона, короля Лира. В театре я и Гамлет, и Калигула, много комических ролей. А в кино на словах предложили, поговорили, вроде что-то намечается, вот-вот, ждём первых денег. А потом вдруг всё куда-то исчезает, как испаряется. И непонятно, что вообще это было? Я иногда вообще не понимаю, что происходит.