"Никто не знал так сцены и своего ремесла, как Софокл", - сказал Великий Гете об авторе знаменитого "Царя Эдипа". Наверное, именно таким знанием должен обладать режиссер, решивший вернуть современному зрителю греческую трагедию. Уникальные "светопись", "звукопись" Юго-Запада, "штурмовая режиссура" Валерия Беляковича, "сверхдавление зрелища" - вот именно то, без чего сегодня этот возврат кажется невозможным и малоинтересным.
Синий свет прожекторов, разрезая черноту сценического пространства, натыкается на гигантские металлические конструкции, словно сталкиваясь с какими-то космическими исполинами. В одинаковых подчеркнуто строгих светлых костюмах появляются актеры. Кто это? Инопланетяне, люди из будущего или древнегреческий хор?! Если сегодня вслух произнести слова "трагедия", "Софокл", "царь Эдип", ощущаешь что-то бесконечно далекое и одновременно непостижимо огромное - это космос. Но вдруг металлические гиганты начинают двигаться и будто невидимым магнитом притягивают, приковывают наше внимание. Сценографический гипноз.
Перемена света. Прямо перед зрителем, словно из тьмы веков, возникают величественные стены древних Фив. Мы вглядываемся в них - это что-то очень узнаваемое, из нашей жизни. Стены продавлены, вернее, прочерчены каким-то современным режущим прессом. Конечно, это именно вдоль них мы послушно проходим, если оказываемся вблизи большой стройки или когда на нашем пути вдруг возникает некая опасная зона, тайная территория, которую не должен видеть глаз. Но мы в театре... Во власти иных образов и звуков.
Люди молятся у стен древнего храма... Но вот стены разомкнулись и превратились в огромные ворота, впуская нас то ли в город, то ли в тайну нашей собственной судьбы. Именно судьба человеческая и является главным героем спектакля Валерия Беляковича. Кажется, что актеры с невероятным напряжением всех духовных и физических сил двигают эти конструкции, как будто мучительно ищут выход из мистического лабиринта. Но как нельзя изменить линии жизни на нашей ладони, так нельзя вырваться из железных тисков судьбы герою трагедии Софокла. "Зачем хранить судьбы изъяны?" - пытаясь побороть родившийся тайный страх, резко бросает фиванский царь (Е.Бакалов). Эдип - сын судьбы, "то вознесен, то низвергнут ею..." Он пытается опереться на створку городских ворот, но его рука соскальзывает в глубокий металлический желоб. А может быть, это вовсе и не ворота, и не стены древних Фив, а те самые мистические коридоры-тоннели из рассказов людей, которые перенесли клиническую смерть и вернулись к нам из другого мира?
Софокл верил во всевластие судьбы, но человек сам способен вершить суд над собой. Обрекая себя на изгнание, Эдип снимает проклятие богов со своего народа.
Сегодня знаменитая трагедия на сцене Юго-Запада - это поразительное сплетение искренности и иронии, драматизма и клоунады, психологизма и мистификации. И кажется, что без этой парадоксальной смеси жанров постичь Софокла и сопереживать греческим героям невозможно. "Мне страшно..." - как внезапное откровение звучит признание царицы Иокасты (О. Иванова). Это рефрен спектакля. Словно блуждающее эхо, отзвук этого рокового предчувствия кружит над темной сценой и замирает в тревожной тишине зрительного зала. Как беспомощный отчаявшийся ребенок, спросит Эдип того самого пастуха (М.Докин), который вопреки царской воле сохранил ему жизнь: "Почему меня не дал ты умертвить?!" И после короткой паузы щемящей пронзительной нотой, вызывающей неожиданный спазм в горле, прозвучит простой тихий ответ: "Я пожалел". Вот оно! Как выстрел! То, что поворачивает всю историю вспять и, словно комета, пронзает сознание. Это уже не про богов, это слишком человеческое, вечное. Вдруг вспомнилось - на Руси говорили: "Жалеет - значит, любит..." Возможно ,кто-то возразит: "Что же, Белякович пожалел этого грешного Эдипа?" А как же шекспировское "Что он Гекубе! Что ему Гекуба! А он рыдает..." А Горький со своим загадочным и неоднозначным Лукой, с его врезавшимся: "Жалеть людей надо! Христос-то всех жалел и нам велел... Правда-то не всегда по недугу человеку". А герои Достоевского: Соня Мармеладова и князь Мышкин... Да, вот еще - Антигона, героиня другой трагедии Софокла, ставшая поводырем изгнанного отца.
Театр вправе расставлять свои акценты, и Валерий Белякович всегда это делает ярко и пронзительно. Алый луч прожектора превращается в кровавый нимб над головой ослепшего царя и он произносит свои последние слова: "О боги! Вас благодарю!" И как итог увиденного и напутствие театра в памяти остается: "Идти своей стезей нам должно и нам воздастся". Вот во что верит сегодня Юго-Запад, отдавая на суд зрителя своего "Эдипа".