Ирина Никитина • журнал "Путешественник", октябрь, 2002 • 10.2002

Валерий Белякович: "Авантюрой ради авантюры не болею…"

Главная / Пресса / Сезон 26

В культурной жизни Нижнего Новгорода – событие. После трех успешных постановок («Сон в летнюю ночь», «На дне» и «Самоубийца») на сцене Нижегородского театра « Комедiя» известный столичный режиссер Валерий Белякович назначен художественным руководителем этого театра.

Затея не лишена определенной доли авантюризма: Валерий Белякович по-прежнему остается главным режиссером своего театра на Юго-Западе в Москве. Таким образом, он одновременно собирается руководить двумя театрами к тому же в разных городах. Однако это вполне в духе Беляковича, которому темперамента, азарта и жажды деятельности не занимать.

Театр на Юго-Западе, отметивший в прошлом сезоне свое 25-тилетие, известен не только своими оригинальными, озорными, подчас шокирующими спектаклями, но и бурной гастрольной деятельностью, преимущественно за рубежом. Поэтому встретиться с его руководителем, интересным человеком, наделенным прекрасным чувством юмора, открытым, непосредственным собеседником, показалось любопытным.

- Валерий Романович, присущ ли вам авантюризм? Что считаете самой большой авантюрой в вашей жизни?
- Самая большая моя авантюра – это создание театра на Юго-Западе. По сути, все делалось из ничего, на пустом месте. Все строительные материалы нужно было доставать; найти тех, кто будет строить; артистов нужно было научить профессии, затем заинтересовать их процессом… Много в этом было авантюрных моментов, но я занимался делом. А вот авантюры ради авантюры я не болею. Но знаю по-настоящему авантюрных людей. Допустим, Стас Садальский. Мне до него далеко!
Авантюрист – такой человек, который рискует и осуществляет. Причем, делает это на постоянной основе. В этом его жизнь. А я, если и затеваю какую-то авантюру время от времени, то это не является основой моей жизнедеятельности.

- На подъем вы легкий человек?
- Раньше был легкий. Помню, в 80-м году во время Олимпиады в Москве, я должен был работать в режиссерской группе Туманова – главного постановщика всех олимпийских помпезных торжеств. Иосиф Михайлович был так же заведующим кафедрой режиссуры в ГИТИСе, где я учился. Но мне не очень хотелось заниматься массовыми зрелищами. Бешеное скопление народа меня мало радовало. Тем более, что у меня уже был свой театр. Правда, я пришел на первый сбор режиссерской бригады Туманова, прослушал все, о чем там говорилось, - и окончательно решил: «Быть на побегушках и выполнять роль слуги народа не хочу».
В итоге я отправился в свой театр. А там заявил: « Мы сделали спектакль «Мольер», но еще недостаточно прониклись идеей «бродячего театра». Поставим «Лекарь поневоле» и отправимся в гастроли». Меня спросили6 «Куда?» Я в ответ: «Сядем в поезд «Москва-Симферополь», доедем до конца, а там разберемся…»

- Так и сделали? – ринулись без всякого договора бог весть куда?
- Да… Вот это была авантюра! За три дня поставили мольеровского «Лекаря». Я купил билеты на свои деньги, потому что тогда в труппе были нищие, а я работал дворником на трех участках. Уехали и играли наш спектакль, познавая все радости и прелести труда бродячих артистов.

- А играли-то где?
- Играли где придется: в воинских частях. В туберкулезном санатории, в международном лагере, на пляже, в пионерских лагерях, в Крымской обсерватории.
Утром просыпались и не знали, где будем ночевать. Но это было блестяще! Ту поездку считаю лучшими нашими гастролями.

- А вообще, много довелось поездить?
- Мы побывали во многих странах мира: в Америке, Франции, Италии, Польше, Чехословакии, а также в Финляндии, Корее, Японии.

- Когда приезжаете в новую страну, процесс познания ее вам интересен?
- Обычно мы приезжаем с работой, так что не до этого. Но есть страны, в которых я бываю часто. И тогда процесс познания происходит постепенно. В Японии я, например, в общей сложности прожил больше года – неоднократно бывал там с гастролями театра, ставил по приглашению спектакли. В Америке я прожил еще дольше – около двух лет.

- Когда за рубежом очутились впервые, что вас там особенно поразило?
- Первый раз мы оказались в капиталистической стране. Это была Австрия. Смешно вспоминать, но нас удивил скромно стоявший… киоск. Мы, как тупари, встали и начали рассматривать все, что там было, тыкая пальцами во всевозможные безделушки. Одним словом, представляли из себя зрелище довольно комическое.
А когда в 1987 году приехали в Эдинбург, то наши артисты тогда находились еще в таком состоянии, что ни разу не видели ни то что какую-то жвачку или пиво в банках, а всех тех мелких прибамбасиков – брелков, сувениров, чего-то блестящего или в оригинальных упаковках, которые заполонили там все. И вот как-то мы с братом (он актер нашего театра) зашли в одну из мелочных лавок, он «прилип» к прилавку (разглядывать там все можно было часами), а когда повернулся ко мне, заявил: «Романыч, это же коммунизм!»

- Вам по темпераменту какая страна ближе?
- Как раз не по темпераменту, а по противоположности мне близка Япония. Я очень люблю эту страну и, наверное, смог бы там жить. Хотя об этом не думал – «где родился, там и сгодился».
В Японии все другое. И все намешано, намолено… Совершенно непонятный театр – какой-то магический, интригующий, со своей тайной. А какие там удивительные женщины! Необыкновенно к тебе почтенны. Мужчина для них – нечто священное и само по себе приятное. И ты там чувствуешь себя королем.
Если у нас тебя спокойно могут послать, то там это немыслимо. Японцы могут тебя ненавидеть и, наверное, в одно прекрасное утро даже сделать харакири, но внешне это никак не покажут. Со мной, правда, ничего подобного там не было.
По природе своей я люблю чистоту, и в Японии меня все радует. А у нас меня оскорбляет грязь у домов, обшарпанные фасады и подъезды. Вот и по Нижнему Новгороду иду – и то прекрасный дом, что глаз не оторвать, а то совсем рядом – настоящее убожество. Понятно, что мы вступаем в новую жизнь, но надо бы побыстрее это сделать. А пока у нас дикий контраст: это – мое, а это уже - не мое...
В Японии же везде чисто и красиво. У них не хватает зелени, так у каждой двери по 10-20 горшочков с цветами и пальмами стоят. И главное – никто не ворует. Каждый все убирает перед домом. Умеют они любить землю.

- Языковой барьер для вас преграда?
- Когда я впервые приехал в Америку на постановку, то у меня там был переводчик. Но это такой тягомотный процесс: я ей говорю, она – артистам, артисты – ей, она – мне… Потом я выучил слов сто примерно и, когда работал над второй постановкой, уже отказался от услуг переводчика. Я что-то пытался объяснять, а что-то показывать артистам. Они, как обезьяны, все копировали, и так мы с помощью обезьянье-артистического языка ставили такие сложные спектакли, как, скажем, «Мастер и Маргарита» Булгакова.

- В Японии вы тоже отказываетесь от услуг переводчика?
- Нет… Тем на «хромой козе не проедешь», и без переводчика не обойтись.

- Что-то привозите из поездок – какие-то сувениры, подарки?
- У меня есть смешной рассказ об Америке и подарках. Мы ведь все были жертвами тоталитарного режима и когда попадали за границу, то голова «шла кругом», в том числе и от бешеных раздумий: что купить маме, сыну, жене, брату, своему доктору? В гостиницах собирали все тюбики, баночки, щетки – они ведь там тоже для нас были какие-то необычные. Однажды одна молодая актриса набрала там штук 80 зубных щеток… Экономила!
А я , бывало привезу маме спички, так она говорит: «Я их тратить не буду, пусть лежат – сувенир все-таки!» Все это с нами было…
Но как-то я записал в своем дневнике: « Сегодня, пожалуй, первая поездка, когда я не собираю все эти щетки-тюбики не беру их с собой». Я увидел, что в России все это появилось. А ведь раньше я из Англии вез машинное масло – его не было в Москве. Сейчас уже у нас есть все, поэтому за границей я практически ничего не покупаю.

- И все-таки что-то коллекционируете?
- Раньше собирал клоунов, но потом раздал всю свою коллекцию. Считаю, лучше быть свободным от лишних вещей.
В последнее время ничего не коллекционирую, кроме музыки. Все мои деньги уходят на компакт диски. Это мое пристрастие. - Как предпочитаете проводить отпуск? У меня отпуска не бывает. А если бы был, хотел бы купить землю под Москвой и смотреть, как на ней растут цветочки. Ездить в какие-то туры уже не хочется, хочется уединения и самоуглубления.

- И тем не менее, есть еще уголки Земли, которые привлекают вас?
- Мне сказал мой американский друг: «Настоящий рай – это Новая Зеландия». Вот там я еще не был.
Но скажу откровенно, лучше деревни в Калужской области, где у меня сейчас мама живет, и речка маленькая течет, для меня нет ничего.
Я люблю останавливаться в подобных местах. А жить в роскошных отелях?.. Я много где побывал и многое видел: Флорида, Майами Бич, Калифорния… Все это надо посмотреть, чтобы знать. Но размышлять, писать картины, слушать музыку я предпочитаю на своей земле.

Ирина Никитина • журнал "Путешественник", октябрь, 2002 • 10.2002