Этот небольшой театр знают не только москвичи. Родившись более двадцати лет назад, он очень скоро стал событием российского масштаба. С первого дня "Театр на Юго-Западе" возглавляет главный режиссёр Валерий Белякович. Сегодня, в канун Международного дня театра, отмечаемого 27 марта, он гость нашей редакции.
Театр!.. Слово, которое в первую очередь означает состояние души, а уж потом остальное. Этот состояние души роднит, объединяет артистов и зрителей; и они вместе проливают слёзы над трагическими судьбами героев, вместе смеются в комических местах спектакля, вместе задумываются, замолкают… Ах, эта знаменитая пауза, от которой у зрителей мурашки бегут по коже, и сладостная истома наполняет сердце артиста. Удивительные секунды духовного слияния людей на освещённых подмостках и в тёмном зрительном зале. Вот волшебство!
Из московских театров с особым почтением отношусь к тем, что были созданы и вошли в силу во вторую половину нашего столетия. Не потому, что не ценю театров с солидным историческим багажом и не преклоняюсь перед мастерами старой школы. Господи! Какие это были волшебники! И как щедро одарена русская земля великими драматическими талантами.
Но родней мне сейчас когда-то ещё не уверенные на крыше "сизарики", что выпорхнули из-под академических крыш или родились, как в былинах, во чистом поле, рассчитывая на людскую доброту и волю Божию.
Достаточно вспомнить Олега Ефремова начала 1957 года, тонкого, высокого, улыбающегося, похожего на юного Дон-Кихота, или с припухлыми по-детски губами, с кожаным портфелем под мышкой Олега Табакова, или срывающую аплодисменты корифеев в спектакле "Вечно живые" в маленьком зале школы-студии МХАТ Галину Волчек…
Это сейчас, при так называемой рыночной экономике, театры в Москве растут как грибы. А тогда с этим "баловством" строго было. Судите сами: тут только от "Современника" голова отболит, как на Таганке что-то отчубучат!
Даже странно, что при всём этом в 1977 году дали Валерию Беляковичу на самом юго-западном конце Москвы подвал под театр.
Оговорюсь, театр был признан официальными органами в качестве любительского театра-студии. Ну а кто ж у нас против самодеятельности?!
Может, в этом и была самая главная, стратегическая хитрость Валерия?
Хотела черкнуть расхожую фразу: "Он любил театр с детства.." Да кто же не любил его с этого самого детства?! Только любовь у всех разная бывает. У одних – зрительская, любопытствующая, с шуршанием конфетных фантиков и перешёптыванием во время действия; у других – оглушающая впечатлениями, до оцепенения, до слёз, до хохота…
Вот так, наверное, воспринял и полюбил театр Валерий. Ездил из своего Юго-Запада в центр, в театр! Может, и не часто ездил, но тут важно очень, не сколько, а как. За один раз можно душу отдать. А за другой, третий – и головой в омут! А потом долго будешь вглядываться в своё отражение в зеркале, надевать какие-то обноски из домашнего гардероба, изображать невесть кого, будешь сам себе декламировать любимые монологи, побежишь записываться в драматический кружок и станешь страдать, что роль дали не ту, какую хотелось…
Ну, может быть, не всё точно так было у Валерия Беляковича. Во всяком случае, окончив радиотехническое училище, он стал поступать в театральные вузы. Во все подряд. Не приняли. Отслужил в армии. Снова поступал. И снова не приняли.
- Солдатские медали надел, - вспоминает Валерий, - не помогло. Так что потом – в Педагогический имени Ленина.
Я к такому типу людей отношусь: куда бы меня судьба ни забрасывала – я работал. И заведующим библиотекой, и учителем, и грузчиком, и радиомонтажником. Везде я вижу только положительные моменты. Мне нравится работать в библиотеке, тоскую об этой работе. О хранилище книг и знаний, рассказов и историй, куда люди приходят, обмениваются.
В молодости кажется всё легко. И работать можно начинать где угодно. Главное, не ныть. Тяжело, не тяжело, а в 24 года я уже начал делать свой театр.
Стараться видеть во всём только хорошее, таково неписанное правило тех, кто с молодых лет, не сворачивая, идёт к намеченной цели. Главное – работать.
В качестве мощного тыла, поддержки, совета у него был народный артист СССР Борис Равенских, курс режиссуры у которого он окончил в ГИТИСе… Были единомышленники, такие же зачарованные театром – рабочая молодёжь с Юго-Запада, часть труппы детского театра, которым он тогда руководил при Дворце пионеров на Ленинских – ныне Воробьёвых – горах.
- Всю сознательную жизнь я прожил в юго-западной части Москвы. В общем, я коренной житель Юго-Запада. И когда мы стали организовывать театр здесь, то не могли его иначе назвать как "Театр на Юго-Западе".
Нашему театру 17 марта исполнился 21 год. Совершеннолетие. Мы с Виктором Авиловым организовывали этот театр. Это наша Родина. Наш театр стоит на пороге своего второго рождения. Правительство Москвы нам выделило деньги на реконструкцию нашего подвала. До этого мы всё делали своими руками. Мы на границе двух округов. Вокруг Ленинский проспект, проспект Вернадского, Тёплый Стан. И практически здесь театров больше нет. Наш маленький такой огонёк. Он горит здесь, возле церкви Михаила Архангела. Мы любим публику свою, мы любим это место. Мы даже считаем, что оно такое святое, рядом с церковью.
Прихожу утром, купола сияют, и на душе становится светло. Театр работает каждый день. Мы все вместе собираемся. Репетируем. Вечером спектакль. Здесь жизнь прошла. Помню, как всё строилось, каждый дом. И с какой стройки я что стащил для театра. Сварочный аппарат, например. Везде здесь дворниками наши артисты устроились, чтобы заработать денег для театра. Я сам на Ленинском, 110 работал. Три участка у меня было. Мы же бедные были. Когда театр открывали, мы по домам ходили, нам вещи давали. Это был наш нехитрый реквизит. Авилов по тому дому ходил. Я – по тому. 20 человек нас было. Тогда, в 1977 году, люди добрее были, много давали. Пианино, гардероб. Из этого дома, где театр сейчас, к нам пришёл Анатолий Лопухов – наш звукорежиссёр, его жена – Валя – наш главный бухгалтер. Они помогли театру. Они влюбились в театр. Вся округа приходила, всем собором, нас кормили, делали нам щи. Этого не забудешь, это – в сердце.
Сейчас у нас другой театр – профессиональный. Люди говорят: "Что ты всё вспоминаешь о прошлом, нужно о достижениях говорить, а не о том, что Виктор Авилов шофёром такси был, а сейчас он граф Монте-Кристо".
Ну когда это было. А сейчас он самый демонический артист. Да, конечно, те времена вспоминаю, тогда как-то теплее было. Сейчас такого общения нет. Да, я жил в коммунальной квартире. Да, тяжело было. У меня ностальгия по тому времени. Это ведь со своей жизнью соотносишь. Мы тогда были молодыми. Кажется, что сейчас молодёжь другая. Как-то деньги приобретают вес. Раньше 60 рублей получишь – казалось, что на всё хватит, 100 рублей – это уже много было. И отдыхать едешь, и уверен, что отдохнёшь. И как бы не было запросов.
А сейчас общество как-то расклинилось на богатых и бедных. Что ли мы меняемся в сторону капитализма? Раньше, конечно, пружину жали идеологическую. Сейчас общество свободное стало. Но вот спектакли, которые мы раньше ставили, они и сейчас идут. Цензура была. Нас угнетали? Да нас особенно не угнетёшь. Всё равно мы по кухням сидели. Я не хочу сказать, что сейчас время хуже. Мне это время тоже нравится. Даже ещё больше. И я надеюсь, что мы в конце концов придём к цивилизованному обществу. С какими театрами дружим? За границей мы с японским театром дружим из Токио, с американским – из Чикаго..
Сейчас у нас японская актриса Масуда Тосико Джульетту играет. Из Америки актриса приезжает на практику на год. Вообще они все влюбляются в русский театр. У нас есть душа. Русский театр пользуется успехом. Мы в год по 5 спектаклей выпускаем. Но я и в других театрах ставлю. У меня во МХАТе у Татьяны Дорониной последняя постановка была "Козьма Минин" Н.Островского. В Новой Опере – "Борис Годунов". Это новый театр Юрий Лужков построил в саду Эрмитаж. Так что я ставлю во многих местах, и наши актёры достаточно уважаемые люди в театральных кругах. У нас хватает талантов. Двенадцать заслуженных артистов сами вырастили.
В репертуаре театра в основном классика. Это "Женитьба" и "Ревизор" Н.Гоголя, "Ромео и Джульетта", "Гамлет" и "Укрощение строптивой" В.Шекспира. Трилогия А.Сухово-Кобылина. "Мольер", "Мастер и Маргарита" М.Булгакова, "Король умирает" и "Носороги" Э.Ионеско. 35 спектаклей, которые периодически обновляются, совершенствуются. Их актуальность неоспорима. И, наблюдая, как каждый вечер заполняется этот небольшой, всего 120 мест, уютный зал, в голову невольно приходит "крамольная" мысль: "А с вешалки ли начинается театр?" Думается, что великий реформатор сцены К.С.Станиславский, недовольный какими-то деталями работы театрального гардероба, и бросил в сердцах эту ставшую бессмертной, фразу: "Театр начинается с вешалки". Но вряд ли уж придавал ей такое значение, которое ей стали придавать позже. Здание театра, его нутро, для зрителя, возможно, и начинается с вешалки, но Театр!.. – вот он, весь как на ладони, когда и в зрительном зале, и в порталах, прямо на сцене, на ящиках из-под овощей, в джинсах и свитерах, и в вечерних платьях с блёстками, в грубых ботинках и в изящных туфельках, затаив дыханье, устремив взор на сцену, сидит наш зритель, который, как в капле воды, отражает наше современное общество.
- Недавно был такой идеологический актив наших культурных, зрелищных мероприятий, где говорили о театре. И Андрей Александрович Гончаров особенно подчеркнул значение, важность театра для нации. И я с ним согласен, нужно сохранять своё, национальное. А национальное можно сохранить только через культуру, через театр.
А ведь кто-нибудь будет оспаривать. Даже в нашем доме, где находится театр, руководство дома хочет, чтобы наш театр выгнали, чтобы сдать это помещение внаём. Тут такая война была с ними. Вызывает недоумение, как это люди могут изгонять театр из дома. Из своего сердца.
Но это наша собственность. И нам Юрий Михайлович Лужков очень помогает. Он мне очень нравится, такой хозяйственный крепыш. Он каждый год встречается с руководителями театров, всех помнит и помогает. Москве, я считаю, повезло. Я еду по окружной дороге, по широкой. Храм Христа Спасителя поставили, реконструируют Юго-Запад. Москва становится красивым городом.
И как в такой красоте могут появляться люди, ну, наркоманы, грабители, насильники, это в моём мозгу не укладывается. В армии солдаты стреляют друг в друга. Это какая-то "чёрная дыра". Человек оскотинивается. Есть же такая пьеса Э.Ионеско "Носороги". Это об этом. Когда все вокруг превращаются в носорогов, и бегут стада по улицам, и топчут. Носороги кругом. И только один кричит: "Я не капитулирую. Я – человек." Вот этот принцип для меня важен.
Яркие лучи весеннего солнца на закате, словно декорации, высвечивают стройные корпуса Юго-Запада. Заслуженный артист России Валерий Романович Белякович неторопливо шагает по тротуару проспекта Вернадского. Он идёт в театр. С ним он побывал в разных городах, в разных странах. На душе тепло от того, что с каждым метром проспекта связан кусочек его жизни, его успеха.
Не случайно, наверное, что Международный день театра отмечается именно весной, когда просыпается природа и человек как бы начинает жить заново. И как бы было прекрасно, чтобы жизнь 15-17-летних мальчишек и девчонок, вступающих в эту удивительную страну – Юность – начиналась бы тоже со школы-студии, с Театра.