Премьеры в Театре на Юго-Западе под неумолимое тиканье часов.
Когда-то маленький Театр на Юго-Западе назывался студией, а художественный руководитель коллектива, режиссер Валерий Белякович еще не был народным артистом России. Дух студийности олицетворял собой свободу творчества. Именно за свежим глотком свободы приходили сюда зрители 80-х - 90-х годов. Теперь же он - общепризнанный театр. Но все ли осталось в нем, как прежде?
Наверное, не случайно сегодня зрители увидели одну из премьер юбилейного 30-го сезона - спектакль "Требуется старый клоун", поставленный Беляковичем по пьесе румынского драматурга Мате Вишнеча. О чем он? Как раз о неумолимости времени... Это правтически стало темой последних постановок режиссера. Хорошо это или плохо? Сказать трудно... Может быть, и есть смысл в этой логической цепочке постановок: цикл "Моно", спектакль "Куклы" по мотивам пьесы Хасинто Грау "Сеньор Пигмалион", который стал откровением режиссера, признавшегося в финальном монологе Пигмалиона о своей творческой усталости и одиночестве, оставив зрителя с вопросом, а что же будет дальше...
Неужели только старые добрые воспоминания? И даже «Карнавальная шутка», жизнерадостная феерия по мотивам комедии К. Гольдони «Трактирщица», являющаяся, кстати, второй премьерой этого сезона, навевает легкую грусть о той «Трактирщице», которая когда-то, в 1985 году, шла в театре с участием Ольги Авиловой-старшей (Мирандолина), Алексея Ванина (кавалер Рипафратта) и Сергея Беляковича (граф Альбафьорита). Именно та постановка была украшением «золотого» репертуара «Юго-Запада». Наверное, не будет преувеличением сказать, что поздние спектакли Беляковича посвящены старому доброму «раннему» «Юго-Западу». Ведь и сам режиссер, выходя на родную сцену перед началом премьерного спектакля, часто напоминает нам, зрителям, о легендарном прошлом Театра-студии. Так неужели этот театр постарел, подобно героям спектакля?
О спектакле "Требуется старый клоун" писать сложно, порой кажется, сам режиссер признает, что лучшего времени для художественных исканий уже не будет. Тема ясна, понятна и касается каждого зрителя, сидящего в зале. Три пожилых, потрепанных жизнью клоуна (как потом выяснится по сюжету, бывшие друзья и коллеги по творческому цеху) оказываются в некоем странном, заброшенном помещении. Пришли они туда в отчаянной надежде на новый ангажемент, по объявлению, гласившему: «Требуется старый клоун». Они с трепетом ждут назначенного срока, им так хочется вновь почувствовать себя востребованными, но никто не приходит, лишь временами слышится инфернальное тиканье невидимых часов.
По своему идейному содержанию трагифарс Вишнеча похож на знаменитую пьесу Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо». Там герои так же ждут загадочного Годо, который так и не приходит, а время неумолимо отсчитывает такт...
Параллели между Беккетом и Вишнечем режиссер подтверждает и сценографией: на сцене выложен большой круг, заполненный опилками и обрамленный толстым канатом. Он то служит актерам ареной, где клоуны показывают свои номера, как «когда-то» в цирке, то неким замкнутым пространством, символизирующим постоянное одиночество человека, особенно в сцене, где Никколо – Алексей Ванин – показывает номер «Роковая любовь»: под легкую джазовую музыку, смеясь и улыбаясь, почти карикатурно, пробегает он по воображаемому канату, натянутому между куполом цирка и окном его надменной возлюбленной Лолы, чтобы потом, потерянно и устало, опуститься на опилки под грустное соло трубы. А то и вовсе – «магический круг» превращается в некое подобие исповедальни, где каждый из персонажей обращается к своему Богу. Самое интересное, что их никто не слышит, даже Бог...
На таком жестоком контрасте театральности и действительности происходящего режиссер разрушит иллюзии, которыми живут герои спектакля. Желанное «светлое будущее» оборачивается для них лишь прошлым, а замыкающий круг оказывается замкнутым. Иллюзии рушатся не только для старых клоунов, но и для зрителей. Помещение, где они находятся, - темный подвал лишен окон и большого пространства, так необходимого известному московскому театру, слава которого, хочется надеяться, еще не в прошлом.
Финал-эпилог спектакля выстроен режиссером в духе немого кино – радостные Пеппино, Никколо, Филиппо улетают «в никуда» на воображаемом вертолете, оставляя зрителю лишь свои «живые фотографии», на которых они – веселые, беззаботные, молодые…
Возможно, судьба этого спектакля не будет долгой. Аудиторию Театра на Юго-Западе в последнее время составляет молодежь, воспитанная на "Дракулах", которой просто непонятно назначение данной постановки. А вот для прежнего "юго-западного" зрителя спектакль окажется, возможно, жестоким по отношению к "старому" Юго-Западу. Пожалуй, самое главное для спектакля - место и время его рождения в репертуаре театра. Не зря временной период, разделяющий героев, длиною в тридцать лет, осторожно перекликается с юбилейной датой самого театра. А может, художественная ценность спектакля "Требуется старый клоун" и состоит в том, чтобы единожды вспыхнув и погаснув, оставить неизгладимый след в душе зрителя?