С актрисой Театра на Юго-Западе Лесей Шестовской мы договорились о встрече в её любимом парке «Никулино». Побывали в храме Архистратига Михаила, покормили птиц, даже с горки покатались. И конечно же, поговорили о её родном театре – гордости не только Западного округа, но и всей Москвы, на спектакли которого билетов не достать.
Это сегодня Леся Шестовская хорошо знакома театралам по спектаклям «Ромул Великий», «Зойкина квартира», «Кабала святош», «Портрет Дориана Грея» и многим другим. А когда-то первые шаги на сцене она сделала именно здесь.
«ОНИ НЕ ИГРАЛИ – ЖИЛИ!»
– Леся, а как вы попали на прославленную сцену Театра на Юго-Западе?
– Я окончила Высшее театральное училище имени Б. Щукина. Начала играть в Студии сценических искусств А. М. Кравцова. Прошла прослушивание во МХАТ Татьяны Дорониной, начала ходить на репетиции. В это время моя однокурсница попросила помочь ей в показе в Театре на Юго-Западе. Она этим театром бредила и хотела служить только там, а я, к своему стыду, ничего не знала о нём. Слышала только, что там работает знаменитый актер Виктор Авилов. И вот мы пришли - после МХАТа сцена показалась малюсенькой. На рядах сидит "комиссия" и какой-то лысый мужик. Показали мы наш скучный отрывок. "Комиссия" молчит. И вдруг мужик говорит мне: "Можешь покричать?" Я сразу же закричала: "Ааа!". Он даже не засмеялся, а заржал и говорит: "Кричи: "Наша Таня громко плачет". Потом попросил меня почитать любой монолог, спеть, станцевать. Мужик был такой обаятельный, что выполнять его просьбы мне было одно удовольствие. А ещё мы почему-то много смеялись. Потом стали обсуждать "Бориса Годунова" в Малом театре. И я влюбилась в этого человека. В его потрясающую улыбку, в его поразительно голубые глаза. В его необыкновенно заразительный смех. Это был Валерий Романович Белякович. На репетиции во МХАТ я больше не пошла. Белякович взял меня в свой театр. И это было счастье. Это был мой театр. И сейчас это мой театр. Белякович мне сказал ходить на спектакли. Первая постановка, которую я тут увидела, была "Три цилиндра". И тут я окончательно умерла. Сцена оказалась огромной, актёры - все боги. Они не играли - жили.
ПЕРВЫМ БЫЛ «СОН»
– А каким стал первый спектакль с участием Шестовской в Театре на Юго-Западе?
– Моя первая роль здесь - "Сон в летнюю ночь". Я до сих пор играю в нём фею. Репетировали всего месяц. Никакого застольного периода, когда происходит читка пьесы. Сразу на ногах. Очень хорошо помню первую репетицию. Я и ещё одна новенькая, Илона Барышева, сидим на рядах. Играет музыка. Валерий Романович кричит: "Идите все на сцену! Живите под музыку!" Актёры пошли, мы с Илоной сидим, и Олег Задорин, один из основателей театра, на говорит: "Идите тоже!" Ну и выпихнул нас. Миша Докин тоже очень помогал, подшучивал, веселил, вовлекал в процесс. И Анатолий Николаевич Лопухов, наш звукач прекрасный (теперь его нет на этом свете...) тоже очень поддерживал! Я чувствовала, что всё в этом театре пропитано любовью, все были одной семьёй. А ещё я чувствовала дикую ответственность. Было совершенно нереально их подвести.
– Какие спектакли были потом?
– "Страсти по Мольеру" - там я играла Люсинду и Марианну. И почти сразу был ввод в спектакль "Дракон" на роль Эльзы. Вот здесь началась настоящая школа Юго-Запада. Как правильно встать в свет, как общаться с партнёром через зал. Авилов, Гришечкин, Сергей Белякович, Боча (Ирина Бочоришвили. - Ред.), Ванин, Галкина, Докин - все "старики" учили, как жить на сцене Юго-Запада. Когда меня вводили в "Дракона", накануне Виктор Васильевич Авилов остался со мной после спектакля ночью в театре и сыграл со мной весь спектакль, за всех. На другой день я была готова - репетиция была в день спектакля. А через какое-то время ко мне подошли Галкина и Авилов и сказали, что ходят, чтобы я ввелась в легендарного "Мольера" на роль Арманды. Я была в шоке. Я смотрела этот спектакль несколько раз, и каждый раз это было потрясение. После первого спектакля я подошла к Авилову и долго не могла ничего сказать. Просто молча обнимала его. Я счастлива, что это было в моей жизни.
«БЕЛЯКОВИЧ НЕ ТЕРПЕЛ ФАЛЬШИ»
– Как проходили репетиции легендарного режиссёра Театра на Юго-Западе Беляковича?
– Валерий Романович давал толчок, направление, энергию роли. А ты сам должен был наполнить её жизнью. Белякович не терпел фальши, его коробило от неверных интонаций. Тогда он мог и пульнуть чем-нибудь на сцену. (Смеётся.) Иногда и крепкие слова употреблял, но потом всегда извинялся и говорил, что это не он, а Космос через него разговаривает. А это так и было. Он и сам - Космос. Наш нынешний руководитель Олег Леушин, конечно, мягче. Когда Белякович ушёл в Театр им. Станиславского и оставил Олега худруком, Олег поставил несколько спектаклей - "Люди и джентльмены", "Любовь и голуби", "Портрет Дориана Грея", "Дозвониться до дождя". Это было так удивительно, он вёл репетиции по-романычески, но так мягко и нежно. Какое-то удивительное сочетание. Кайф, я бы сказала! Уникальность нашего театра в том, что в нём происходит колоссальный взаимообмен энергиями актёров со зрителями. Белякович как-то сказал, что публика - это женщина, а актёр - мужик, и он должен женщину возбудить и оплодотворить. Зритель не может оставаться равнодушным. У нас в театре идёт спектакль "Фотоаппараты" по пьесе Петра Гладилина. Я там играю Машу. Это гениальная постановка! После премьеры Гладилин сказал: "У вас на Юго-Западе играют для каждого зрителя, глаза в глаза, сердце в сердце, душа в душу". Я думаю, что дело не в камерности, я была в других маленьких театрах. Этот волшебный эффект очень редко испытывала.
– А публика какая в знаменитом театре?
– Я считаю, что самая лучшая публика - в нашем театре. Мне вообще кажется, что мы - одна большая семья. В наш театр часто приходят люди в моменты душевных катаклизмов. И говорят, что вылечиваются. Я знаю много таких историй. Это очень личное.
Оригинал статьи можно прочитать здесь