В Театре на Юго-Западе сыграли «Анну Каренину-2»
Сюжет пьесы Олега Шишкина в двух словах состоит в том, что Анна Каренина выжила под колесами паровоза и осталась инвалидом – без ноги, руки и глаза. Каренин взял жену на содержание, купил ей модные протезы, но Анну доконал синематограф – «Прибытие поезда» братьев Люмьер она не пережила. То есть иллюзия победила реальность, ХХ век кошмарнее XIX, то ли еще будет.
На этом в объяснениях можно вроде бы ставить точку: забавный анекдот, но не то чтоб необыкновенно свежий. Для анекдота, однако, пьеса Шишкина непомерно длинна. Шишкину приятно додумывать, что стало с Вронским (контузия на фронте и полный паралич), и выпускать на сцену не только Каренина, Константина Левина и Стиву Облонского, но и еще двадцать (я считал) персонажей. Графоман Каренин пишет нравоучительный роман «Клавдия Боргезе» и на пару с графиней Лидией Ивановной, насильно кормящей Анну манной кашей, твердит о вопросах морали. Левина при виде изуродованной Анны трясет от похоти, он ужасается техническому прогрессу, рассуждает о том, как паровозы повлияли на любовную страсть, и гибнет, задавленный телеграфным столбом (ход, в общем, не лишенный остроумия). Есть среди прочих и два каких-то мужика – кажется, лакей и кучер, наблюдающие за барскими причудами; кучер говорит, что от скуки сечет жену.
Шишкину, если верить ему, не до шуток. «Мы не заметили, как скорость передвижения, скорость получения информации отразились на нашей этике, на отношении к ближнему, - сообщает автор в предисловии к пьесе. – интуитивно ситуацию уловил Толстой и создал «Анну Каренину», произведение не только о трагической любви, но и о новой морали, порожденной паровозами и телеграфом».
Пытаясь разрешить новейшие моральные вопросы, Шишкин, по его словам, поначалу ошибочно штудировал западные источники – от Маршала Маклюэна до Умберто Эко. Но потом перечел Толстого и все понял.
Обсуждать, где здесь кончается пафос и начинается ирония (или наоборот), - занятие довольно бессмысленное. Поверить, что «Анна Каренина-2» написана совсем уж всерьез, было бы все-таки странно, но почему бы и нет: я никак не могу отделаться от ощущения, будто этот текст сочинил один из его персонажей.
Впервые (примерно год назад) пьесу Шишкина поставил Владимир Епифанцев в таллиннском Русском драматическом театре. Весной таллиннский спектакль показали в Москве на фестивале «Новая драма» в качестве одного из хитов, и «Анна Каренина-2» собрала во МХАТе чуть ли не аншлаг. Епифанцева ругали за дурновкусие, но как раз этим его спектакль и был хорош. Там зловеще скрежетали ворота, сцена утопала в паровозном дыму, хирург в забрызганном кровью халате смотрелся натуральным мясником, прочие персонажи бродили по сцене как зомби, а Каренина щеголяла блестящими серебряными протезами. В американских фильмах ужасов подобной дикости обыкновенно присваивают категорию «Б», и, как к ней ни относись, это цельная и почтенная эстетика. Единственным крупным просчетом Епифанцева был ритм: сократи он свой спектакль раза в полтора, милое было бы дело.
В Театре на Юго-Западе с ритмом и темпом, напротив, все в относительном порядке, зато с остальным обычная беда. В принципе, Валерий Белякович все ставит примерно одинаково, так что, к примеру, Михаила Булгакова от Владимира Сорокина в его спектаклях можно отличить единственно по лексике и сюжету. В этом театре любят патетическую музыку, аффектированные жесты и некий общий апокалиптический настрой, предлагающий, что артисты обязательно должны очень громко кричать, хотя в зале сидит сто человек.
В «Анне Карениной-2» вы видите ровно то же самое, только с новым текстом. В качестве главного постановочного фокуса Белякович придумал, чтобы половина персонажей каталась по сцене в инвалидных колясках. То есть просто ужас, до чего в Театре на Юго-Западе дошел прогресс.