Певица — о фольклорных сокровищах, «потустороннем» Гоголе, арт-проекте «Вилы» и противоречиях русской души


Театр на Юго-Западе представил премьеру спектакля «Игроки» по одноименному произведению Николая Гоголя. В основу постановки Олега Анищенко легла музыка Инны Желанной. Певица и композитор рассказала корреспонденту «Известий» о мистике великого русского писателя, спекуляциях вокруг народного творчества и смешении музыкальных жанров.

— На премьере вы впервые увидели результат работы режиссера Олега Анищенко и команды артистов. Каковы ваши впечатления?

— Мне очень понравилось. Гоголь — автор глубокий, мистичный, и это хорошо отражено в спектакле. Сама постановка получилась с элементами триллера. В то же время это в каком-то смысле комедия, что соответствует замыслу автора. В общем — много смешного и страшного. Проблема зависимости человека в широком понимании смысла этого слова передана очень достоверно. Я получила массу впечатлений.

— Как вам показалось, насколько органично была вплетена ваша музыка в контекст гоголевских «Игроков»?

— Думаю, что вполне органично. Нашу фолк-музыку часто ассоциируют именно с Гоголем. Параллель между народным творчеством и этим автором была проведена давно. Но, признаюсь, я не очень вслушивалась в песни, больше следила за сюжетом. Может, из-за того, что они мои. По крайней мере, музыка меня не отвлекала и не перетягивала на себя внимание. Всё действо тесно переплетено с музыкой, и сами актеры порой участвуют в ее создании.

— Как думаете, в нашем фольклоре действительно есть что-то потустороннее?

— Наверное, если мы говорим о языческой эпохе, то тут можно усмотреть нечто подобное. У нас много народных песен, связанных с обрядами: свадебная, урожайная, даже похоронная. А вообще я не очень люблю спекулировать на подобных темах. Должно быть, это модно и привлекает внимание, но я бы не говорила о народной музыке в ключе мистицизма. Ничего «потустороннего» в ней нет, кроме собственного восприятия и каких-то ассоциаций.

— В 1990-х ваши песни стали саундтреком к фильму «Кикс». Сегодня они легли в основу спектакля…

— Думаю, были и другие случаи, когда мою музыку использовали театральные режиссеры, просто я не знаю об этом. Наше законодательство позволяет это делать, минуя авторские общества.

— Я к тому, что не думали ли вы всерьез писать музыку специально для кино или театра?

— Я бы с удовольствием. Где-то в 2008-м мне поступило предложение написать музыку для одного фильма. Мне прислали сценарий, который, как говорится, поразил меня в самое сердце. Но разразился финансовый кризис, и ничего не вышло. А из начатой работы у меня со временем получился альбом «Кокон». Думаю, если бы сегодня подвернулась хорошая история, я бы снова согласилась. Собственно, так произошло с Олегом Анищенко. Когда он сказал, что хочет ставить Гоголя и использовать мою музыку, я сразу дала согласие.

— Перед выходом «Игроков» вы представили собственный арт-проект «Вилы». Он, как я понимаю, по задумке перекликается со спектаклем?

— Несколько лет назад я задумала сделать проект, в котором можно было бы соединить народно-ансамблевое пение с электронными барабанами и танцем. Кинула в соцсетях клич, мол, ищу хорошего хореографа. Мне позвонил Олег, сказал: «Бери моего Артура Ощепкова — он лучший». Я пообщалась с Артуром, и его подход меня зацепил.

Я ему объясняла, что хочу увидеть на выходе, а он тут же накидывал какие-то идеи, делился ассоциациями. Мне понравилась его мысль, что если немного «театрализовать» проект, он станет интереснее и содержательнее.

Когда мы начали работать, то отказались от первоначальной идеи развлекательного танцевального шоу и ушли в сторону театральности. Не уверена, что тот проект перекликается со спектаклем «Игроки», но какие-то отдельные элементы и само участие Артура Ощепкова — художника стильного и узнаваемого — задают работам схожий вектор и стилистику.

— Как считаете, количество поклонников народной музыки за последнее десятилетие выросло или, наоборот, интерес к ней падает?

— Сегодня групп, работающих с фолком, в разы больше, чем в 1990-е. И стилистически они стали разнообразнее. Все кому не лень попробовали себя в народной музыке (улыбается). И это признак позитивного развития. Если говорить о зрителях, то в целом фольклорная музыка сегодня не столь популярна. Но зато у нее появляются поклонники, которые вчера даже не думали об этом. Мне кажется, многие стали понимать, что фольклор — не музейный архив, а живая и актуальная музыка.

— В 1990-е вы были солисткой популярной группы «Альянс», после создали свой коллектив — Farlanders, сегодня выступаете с сольными проектами. За эти годы подход к исполнению народной музыки как-то изменился?

— Сейчас мы облекаем народную музыку в более современные формы. Мне кажется ошибкой не использовать технологии, которые сейчас доступны. Думаю, будущее такой музыки за смешением жанров. Все знают, что такое рок, есть масса джазовых коллективов, с электроникой тоже всё понятно... А вот когда начинается смешение элементов, соединение, казалось бы, несовместимых вещей, из этого может родиться что-то принципиально новое.

— Проработав более 20 лет с фольклором, могли бы вы сформулировать, в чем особенность загадочной русской души?

— Я вообще не очень понимаю культа русской души. Наша душа ничем не отличается от души того же шведа или англичанина. Единственное, что может выделить русского человека из людей других национальностей, — противоречия, которые нас раздирают. Это такое сравнительно новое христианское влияние. Мы грешим, как проклятые, и тут же нам надо покаяться. Более того, мы даже грешим каясь и каемся греша.

Справка «Известий»:

Певица Инна Желанная получила широкую известность благодаря участию в рок-группе «Альянс». В 1994 году создала собственную группу Farlanders. Коллектив выступал на фестивалях этнической, джазовой и поп- и рок-музыки в США, Германии, Великобритании, Франции, Испании, Бельгии, Голландии, Дании, Финляндии и других странах мира. С 2004 года Инна Желанная занимается сольными проектами.

Оригинал статьи можно прочитать здесь