Карина Дымонт: «В театре надо говорить обо всём» (полная версия статьи)

28 октября актриса Театра на Юго-Западе Карина Дымонт отмечает свой юбилей. В этот день Заслуженная артистка РФ выйдет на сцену любимого театра, в котором служит уже тридцать лет. 
 
– Вашу театральную судьбу решила «случайная» встреча с руководителем Театра на Юго-Западе Валерием Беляковичем. А насколько случайной она была на самом деле?
– Это произошло не совсем случайно. Как все студенты театральных вузов, мы старались посмотреть как можно больше спектаклей, в том числе и зарубежных театров, которые в то время гастролировали в Москве. Так что мы смотрели много постановок, но именно спектакль Беляковича «Король умирает» произвел на меня очень сильное эмоциональное впечатление. Понравилось всё – костюмы, режиссура, актеры, сам выбор пьесы. Как это сделано, как они играют. Как актеры взаимодействуют между собой на сцене и как они взаимодействуют со зрительным залом. Это был совершенно другой язык. Инопланетяне какие-то! Потом посмотрела в этом же театре «Мольера», «Носорогов», «Трактирщицу», в общем, всё, что было доступно. Я влюбилась в Театр на Юго-Западе и, конечно, мечтала в нем работать. А моим педагогом в ГИТИСе был Борис Вячеславович Хвостов, однокурсник Беляковича. И он пригласил Валерия Романовича на наш дипломный спектакль «Горе от ума», где я играла Софью. В то время я болела, у меня был жуткий бронхит, температура 39, но на спектакль пришла, не могла подвести своих товарищей. После спектакля, оставаясь в сценическом костюме, я побежала по нашей знаменитой гитисовской лестнице, зная, что Белякович находится там. И, как бы невзначай, встретила его. Валерий Романович остановил меня и произнес: «Захочешь играть Джульетт и Офелий, приходи ко мне в театр».

– Белякович оказался человеком слова и вскоре вы вышли на сцену Театра на Юго-Западе в роли Джульетты. Затем были Офелия, Нина Заречная и много других героинь. Это как-то повлияло на вашу дальнейшую актерскую судьбу?
– В нашем театре нет понятия массовки. Сегодня ты играешь героиню, а завтра какую-то небольшую роль. При этом свои небольшие роли я люблю не меньше, чем центральные. Например, Жу-жу в «Собаках» я обожаю, несмотря на то что у меня там нет ни одного слова. И роль Цыганки в «Самоубийце» мало того, что чудесная роль, она еще позволяет весь спектакль сидеть на сцене и любоваться игрой своих партнеров. А недавно Макс Ладо поставил спектакль «Книжный воришка», где у меня небольшая роль Розы, приемной матери Лизель. И опять же весь спектакль на сцене.

Благодаря Валерию Романовичу у меня появилась разнообразная палитра ролей и большое количество жанров и названий. Благодаря тому, что он дал всё это попробовать, научил, как это делать. Поэтому в моем репертуаре появляются и Мирандолина, и Маргарита, и Офелия. И мне всё интересно.

– В конце сезона в Арт-кафе состоялась премьера спектакля «Каменный ангел». Расскажите про этот проект.
– История «Каменного ангела» началась еще в институте. Я познакомилась с гениальным человеком – Антониной Михайловной Кузнецовой и мне посчастливилось стать её ученицей. «Червонный валет» и «Каменный ангел» – это были две задумки, которые мы с Антониной Михайловной хотели осуществить. Но как-то не случилось. А затем, на заре жизни нашего Арт-кафе Олег Анищенко придумал с моей подачи такую замечательную историю – моноспектакль «Червонный валет» в сопровождении двух гитар и балалайки. Был чудесный мальчик, который играл на балалайке, а Олег Анищенко и Антон Белов сопровождали эту сцену игрой на гитарах. После мы добавили «Каменного ангела» и в «Каменном ангеле» мы существовали уже вместе с Антоном Беловым, режиссером был Олег Анищенко. Потом мы остались без балалаечника и читали с Антоном моноспектакли «Червонный валет» и «Каменный ангел». А когда к нам поступили юные артисты, я подумала, какая удача и мне наконец можно перейти из Червонных дам во всё остальное. И теперь у нас Людмила Лазарева – Червонная дама, Максим Метельников – Червонный валет, а я все остальные короли и валеты. А в «Каменном ангеле» могу себе позволить стать престарелой Венерой. Потому что у нас есть Аврора – Люся Лазарева, Амуры, и Ангел, Максим Метельников. Олег Анищенко, как режиссер, помог возобновить спектакль. Он, конечно, не новый, но совсем другой. Изменились декорации, изменилось пространство. И, главное, это теперь не моноспектакль. В этой постановке участвует трое артистов.

– Вы смотрите спектакли других театров? Может, появился режиссер, с которым хотелось бы поработать?
– Не так часто, как хотелось бы, но мне удается посмотреть спектакли в других театрах. Одни проходят бесследно, а другие вызывают сильные эмоции. Потрясение последнего лета – это два спектакля Дмитрия Крымова. Я посмотрела «Моцарт «Дон Жуан». Генеральная репетиция» в Мастерской Петра Фоменко и «Костик», который он поставил в Театре им. Пушкина. Эти два спектакля меня восхитили, я любовалась артистами, любовалась режиссерской мыслью, которая была так деликатно вложена в ткань спектакля!

Не могу сказать, моё это или не моё. Так далеко я не загадываю. Конечно, интересно поработать с таким режиссером, но об этом я даже не мечтаю. Просто смотрю на такое совершенство и восхищаюсь работой.
Есть спектакли, которые хочется пересматривать. Например, раза четыре я смотрела «Добрый человек из Сезуана» в Театре Пушкина. Притом что сначала боялась идти на спектакль, потому что очень хорошо помню постановку Театра на Таганке. Правда, Высоцкого, к сожалению, не застала, но очень хорошо помню и Славину, и Золотухина. Поэтому я очень боялась идти на спектакль, который поставил Юрий Бутусов. Но его постановка просто «снесла мне голову»! Там потрясающе играет Александра Урсуляк. Она совершенная богиня на сцене. Каждый раз, когда смотрела этот спектакль, у меня сердце сжималось. Я рыдала. Точно так же, возвращаясь к Крымову, я смотрела «Костика» и рыдала. Когда смотришь спектакль, всегда присваиваешь себе какого-то из персонажей. Я – Гамлет, я – Гертруда и т.п. Это про меня. А тут смотрела «Костика» и думала, а вот я кто? Я – Аркадина, я – Заречная, Тригорин…и Костик. Я – это все персонажи, которые есть в этом спектакле. Ты сопереживаешь всем, и понимаешь, что все это про тебя. Вот это, я думаю, и цепляет. Потрясающий спектакль!

– На ваш взгляд, в театре есть темы, которых лучше не касаться? Или это трибуна, с которой надо говорить обо всем?
– На мой взгляд, театр все-таки – не трибуна. Это очень интимное место, потому что театр касается души человека, в первую очередь. Не сознания, а именно души. В то же время, я думаю, что в театре надо говорить обо всем. Только так, чтобы это становилось искусством, чтобы это было талантливо.

– За те годы, что вы работаете в Театре на Юго-Западе, очень многое изменилось, начиная с реконструкции помещения. В каком времени вам уютнее – тогда, или сейчас?
– Это сложный вопрос. Не могу сказать, что именно в нынешнее время я уютно себя чувствую. Я пришла в театр, когда были маленькие зарплаты, и выдавали продуктовые заказы, а сейчас вроде бы всё есть. И в то же время не могу сказать, что мы в уютное время живем. Наверное, все времена непростые. И тот театр, в который меня Валерий Романович своей доброй рукой взял, и нынешний театр – они родные и, конечно же, уютные. А времена – какие есть, времена не выбирают...

Вы знаете, в нашем театре ощущается присутствие Валерия Беляковича. Он всегда с нами. Я общаюсь с молодыми актерами, которые недавно пришли в театр, и вижу, что для них он такой же сокровенный, как и для тех, кто строил с ним этот театр. Как для Гали Галкиной, Вячеслава Гришечкина, Олега Леушина, для меня. Для них он такой же, как и для нас. Белякович очень нам нужен и очень важен для того, чтобы сохранить то, что он сделал и для того, чтобы делать что-то новое.

У Валерия Романовича была одна удивительная способность. Он умел с первого же знакомства влюбить в себя человека. Более того, у каждого возникало ощущение, что именно с тобой у него какие-то особенные взаимоотношения, с творческой точки зрения. Это отдельный талант так уметь налаживать отношения с людьми. Когда его не стало, то каждый осиротел так сильно, именно от того, что он наладил эту ниточку с каждым артистом. Удивительный талант!    

– А у вас есть какой-нибудь ритуал перед выходом на сцену – выйти с правой ноги, постучать кулаком по стене, потереть гвоздь?
– Нет, нет ничего подобного. На сцену я вообще люблю выходить заранее, когда только начинают собираться зрители. Как и многие наши артисты, люблю рассматривать зрительный зал, люблю смотреть в глаза тех людей, с которыми мы проведем сегодняшний вечер. Хоть у нас и нет кулис в театре, но есть всякие хитрые лазейки, откуда мы можем рассматривать зал.

Отдельно хочу сказать про наших зрителей. Мне кажется, что это компания каких-то удивительных людей. Помимо того, что они потрясающе любят театр, вообще, как явление, это такие душевно богатые люди. Очень интеллигентные, деликатные, разносторонние. У нас особенные зрители, и мы их очень любим.

– Эта любовь взаимная. Ваш театр, ваших актеров невозможно не любить. Чем вы порадуете своего зрителя в новом театральном сезоне?
– Конкретных планов нет. Что придет, то будет наше. Думаю, что с начала сезона мы это обсудим. Насколько я знаю, будут «омолаживать» некоторые наши спектакли. Это очень приятный момент. Ну, и, наверняка будет что-то новое. Поживем, увидим.

Оригинал статьи можно прочитать здесь