Под занавес уходящего года Театр на Юго-Западе сделал настоящий подарок своим поклонникам: спектакль «Книжный воришка» гораздо больше, чем просто премьера — это любовно пророщенное зёрнышко надежды и уверенности в том, что все обязательно будет хорошо. Скорее всего, со временем этот хрупкий росток будет нуждаться в удобрениях — для того, чтобы надежда окрепла и дала силы жить, кому-то из зрителей потребуется внутренняя работа, а кто-то непременно захочет увидеть спектакль снова. И такое взаимодействие театра и тех, для кого театр работает, поистине прекрасно: немногие камерные спектакли и режиссерские находки могут похвастаться многослойностью смыслов и образов, к которым захочется вернуться опять.
Можно было бы упрекнуть авторов спектакля в попытке хайпа на актуальную еврейско-нацистскую тему, однако Макс Ладо очень филигранно обработал роман Маркуса Зусака, обнажив важное и неповерхностное: в любом бурлящем и сбивающем с ног потоке жизни можно найти свой «подвал» и там творить свою собственную историю: историю, в которой перед лицом Смерти все равны — независимо от национальности, вероисповедания, цвета кожи и умения читать; историю, где Смерть может быть достойным партнером — тем партнером, что так много знает и понимает, что забирает жизнь со всем почтением; историю, где паузы важнее и сильнее слов, где истинные смыслы проступают светом сквозь тьму даже по выходу из зрительного зала.
Легко ли просто жить во времена зарождения нацистской идеологии? Можно ли не делать ежедневный выбор между «трендами» коллективного бессознательного и заботой о тех, кто рядом? Можно ли любить неродных людей, но волею судьбы ставших близкими? Может ли любовь латать шаткие стены? Можно ли — просто жить?
Можно.
Если победить страх.
Если победить себя.
Если найти точку опоры.
Если понять главную ценность любого смутного времени.
Очень чёткий баланс между актерскими работами, музыкальным наполнением и графической составляющей позволяют спектаклю создавать неповторимую атмосферу и проникать в душу: ибо здесь нет пародии в изображении состоявшейся актрисой десятилетней девочки — однако есть детское любопытство и жажда познания (Ольга Авилова/Дмитриева Алина); нет страха выйти на сцену без грима, отбросив природную манкость, — но есть грубая, крикливая и безусловная любовь (Карина Дымонт); нет привычных волевых образов, но есть всепоглощающая мягкость и тонкая чувственность главы семейства (Сергей Бородинов), к чьей мудрости хочется припадать, как с источнику воды в пустыне; нет глупой мечты мальчишки с голубыми глазами, но есть вихрь нового и смелого (Вадим Соколов); нет жизни, но есть сила перестать бояться (Егор Кучкаров).
Реальность дополнена анимационными штрихами: машущие крылья неумолимости времени сменяются хищными профилями прилагаемых обстоятельств и превращаются в свастику безысходности.
Выбор быть и быть честным со Смертью.
Андрей Санников — мужское начало финального штриха всего сущего, от чьего лица и ведётся повествование, — говорит, что работа над такой ролью непрерывна и постоянна в своём поиске, а значит, спектакль будет постоянно меняться и жить, порождая новые смыслы и холод Смерти.
Ребёнок никогда не перестанет радоваться каждой выученной букве, каждой спасённой из костра аутодафе книжке.
Смерть кому-то явится в обличии Гитлера.
«Она воровала книги, а он воровал небо».
А вместе они дарят зрителю свободу и надежду.