6 декабря 2016 года-нежданный и черный день в судьбе московского Театра на Юго-Западе. Ушел Мастер, еще накануне вечером вдохновенно летающий по сцене в поисках нужных мизансцен для нового спектакля. Следующий день обрушил сознание всех, кто его знал и любил: не стало народного артиста РФ, режиссера, педагога, друга Валерия Романовича Беляковича.
Прошел год. Театр жив, он не прощается с Мастером, он чувствует его присутствие и благословение.
6 декабря Театр на Юго-Западе окутался дымом воспоминаний. Вспоминали учителя, человека всеобъемлющего дарования и широкой души. Его света, тепла и доброты хватало на всех, безбрежной творческой энергии — на бесчисленные замыслы, идеи, новые, всегда феерические постановки. Режиссер,писатель, художник, музыкант, педагог, Валерий Романович был ярчайшей планетой театральной галактики.
В вечер памяти о режиссере театр устроил небольшой коллаж из важнейших спектаклей репертуара, выхватив из каждого основополагающую сцену, самую суть. И, по доброй традиции, красной нитью через все работы Мастера пустили музыку, песни, как напоминание о любимом детище автора - «Встрече с песней». Эта встреча не заканчивается никогда, она позволяет разбавить тихую грусть неизменной улыбкой. Валерий Романович это умел, как никто другой — в каждой трагедии увидеть свет и сделать его ярче любой беды.
В этот вечер хочется еще раз вспомнить о том, как все начиналось, перебрать по крупицам дней и событий сорок лет жизни театра, который построил Белякович.
Ничто не берется ниоткуда.
Валерий Романович Белякович любил рассказывать о своем счастливом, но голоштанном и простецком детстве.
О первой книге под названием «Братство Белого Ключа», которую он случайно взял в библиотеке от удивления перед невиданным прежде печатным сокровищем, но не смог прочитать – не умел.
О мусорных кучах, по которым маленький Валера любил шастать с приятелями. «Когда б вы знали, из какого сора….».
Почему парнишка с рабочей окраины вдруг решил отправиться на прослушивание в театральную студию при знаменитом дворце пионеров? Таинственный ген особого видения мира - не в трех, а во всех возможных и невозможных измерениях он унаследовал, скорее всего, от мамы Клавдии Барановой, женщины от природы наделенной талантом любви, незлобливого озорства, музыкальностью слуха и движения. Все это из немыслимых глубин народной души, из которых потом черпали и ее дети - Валерий и Сергей Беляковичи.
Четыре года в Театре Юных Москвичей на Ленинских горах, увлеченные и одаренные сверстники, первые театральные педагоги. Бацилла творчества - самая полезная для души и сердца. Там начало, там кончик путеводной «нити Ариадны», за которой с любопытством последовал будущий режиссер.
Затем была армейская самодеятельность и первый профессиональный актерский опыт на сцене Экспериментального театра под руководством Геннадия Юденича, режиссера с уникальным театральным прошлым за плечами. Оттуда бешеная самоотдача в работе, уверенность в своих силах и вместе с тем первая молния - мысль о чем - то подобном, о театре своем, авторском, неповторимом.
Филологический факультет Ленинского педагогического института добавил свою скрепляющую каплю в духовный фундамент будущего театра. Литературное чутье, вкус, писательский дар постановщика прошли насквозь через все его работы, начиная с самой первой, легендарной «Женитьбы» Коли Гоголя».
Редчайший случай в сценической практике, когда спектакль появился раньше театра. Безграничное желание, породившее возможности. Заведующий подмосковной Востряковской библиотекой Валерий Белякович и его брат Сергей собирают ровесников в студию и делятся с ними своими, пока еще мизерными, навыками актерского мастерства. Для дебютной постановки выбирают неувядаемую классику, пьесу Н.В. Гоголя «Женитьба». Спектакль стал знаковым, поскольку избранный в нем способ творческого самовыражения «окрылил» впоследствии все произведения будущего режиссера. Яркий всплеск энергии, напор, эпатаж, шок - они знали, как обратить на себя внимание.
Позже появился и противовес, ведущий к гармонии - трогательная, прозрачная искренность, ясность и глубина мысли.
А сначала.... Знаменитое «хулиганство»: немыслимая афиша или, скорее, удачная, полубезумная реклама, о которой в то время мало кто вообще имел понятие: мамина комбинация, колыхаемая ветром на уровне крыши, рисованная баба, похлеще бендеровского «Сеятеля». Манящее, вызывающее название - «Женитьба» Коли Гоголя».
Первый громкий успех и не менее громкие последствия. О клубе в поселке Мещерский, где играли Гоголя, пришлось забыть. Молодые энтузиасты сцены оказались без подмостков и без крыши. Забрались высоко, на чердак над библиотекой и делили пространство с голубями. Потому и назвали будущий Театр на Юго - Западе попросту «Голуби».
К тому моменту неугомонный Валерий Романович уже набрал в любимом ТЮМе группу подростков и работал с ними как педагог. С тех пор талантливая ребятня здорово повзрослела, но не покидает стены, с которыми неразрывно связаны их имена — Галина Галкина, Тамара Кудряшова, Вячеслав Гришечкин, Олег Задорин.
Очень скоро юных объединили со старшими, с «Голубями». С теми, о ком принято говорить «они были первыми»: Виктор и Ольга Авиловы, Сергей Белякович, Надежда Бадакова, Алексей Ванин, Ирина Бочоришвили, Алексей Мамонтов.
Кто - то из них стоял у истоков и своими руками строил театр, кто - то пришел чуть позже, но все они представляют собой явление исключительное по самоотдаче, трудоспособности, мере дарования. У некоторых не было даже актерского образования, но они стали заслуженными. Разве это не феномен?
Впрочем, самодеятельности в худшем понимании этого слова Валерий Романович не желал. И потому сам попутно получал образование в ГИТИСе на курсе выдающегося педагога и режиссера Бориса Равенских. Своего учителя молодой режиссер боготворил. Многие из его приемов, энергетических посылов, сценографических подробностей он перенес, творчески переосмыслив, на сцену будущего театра.
Для него как раз нашлось помещение, в «партере» жилого дома 125 по проспекту Вернадского. Закипела стройка. Сам Белякович нередко с удовольствием описывал это насыщенное удивительными событиями счастливое время. Как воровали стройматериалы на олимпийских объектах, как чудом избегали несчастных случаев, как «хором» болели подвальной болезнью - часоткой. Как 26 мая 1977 года установили сцену и тем утвердили официальный день рождения Театра на Юго - Западе.
Творческий старт был очень важен для создателя театра, решившего, что его сцена не будет пустовать никогда и ни при каких обстоятельствах. Театр - это ослепительная жизнь и она не должна прерываться. Созидательный процесс не останавливался ни на минуту. Юго - Запад заявил о себе мощным репертуарным диапазоном – А.Чехов, Н.Гоголь, Ж.
Ануй, М.Булгаков, Ж.- Б.Мольер. Москва зашелестела слухами об окраинной студии «живой как жизнь», с колдовской энергетикой и, не оскверненным цензурой, свежим взглядом на мир.
Параллельно чуду рождения театра - студии развивалась и другая, обычная советская драматургия. Страх системы перед всем непонятным, уводящим в духовные глубины, честным и, главное, имеющим «лица необщее выраженье» был велик. Смелость высказываний молодого постановщика, замахнувшегося на «Дракона» Е.Шварца и «Носорогов» Э.Ионеско сначала насторожила, а потом и немало разозлила агонизирующую плутократию. Чувствуя скорый исход, власть все же успела похозяйничать слоном в «фарфоровой лавке» театрального искусства и в 1982 году закрыла три неугодных спектакля в трех театрах. Одним из них был Юго - Запад с его «Носорогами». Белый ключ от заветной двери пришлось сдать на три месяца горького неведения и тоскливого обивания бюрократических порогов.
Ветер перемен, еще малозаметный, но жизненно необходимый, начал все же проникать и во властные структуры — открыть театр помогли в отделе культуры районного исполкома. Жесткие условия обязательной отныне приемки спектаклей комиссией немного подрезали крылья, но уже не смогли прервать полета.
Это был шестой сезон Театра — студии на Юго - Западе. Для тех, кто его начинал, все это случилось, словно вчера. Для молодого поколения актеров и зрителей — почти «преданья старины».
В условиях нового времени, не всегда легкого и справедливого, но все же снявшего самые тяжкие ограничения и оковы, театр вдохнул «вольного ветра» и успешно прошагал до своего сорокового юбилея.
Сорок лет не прошли бесследно. Был успех и мировое признание. Дорогого стоит фурор «Гамлета» на фестивале в Эдинбурге 1987 года. Или абсолютное преклонение японской театральной общественности перед талантом постановщика Беляковича и его универсальных актеров. Была работа, а вместе с ней праздники и будни, горькие потери и радость премьер.
Три года назад весело отметили в Доме актера сорокалетие спектакля - основателя - «Женитьбы» Коли Гоголя». И до сих пор сердце отказывается верить в то, что сознает ум - в уход Мастера. Как раз в этот самый праздничный сезон. Стало понятно, что юбилей может быть одновременно радостным и трагическим.
Своим прадедушкой в искусстве Валерий Романович считал К. Станиславского. Знаменитый театральный девиз режиссера - новатора «Проще, выше, легче, веселей» Белякович понял и воплотил в жизнь буквально. Только в его театре можно увидеть сложнейшие философские произведения, сработанные без мировоззренческого занудства, в красивом и волнующем ладу формы и содержания. Разложенные по полочкам «Гамлет», «Мастер и Маргарита», «Калигула» и «Макбет», не оставляют вопросов даже у самого непритязательного зрителя, поражают скрытой бездной символики смыслов завзятых театралов, давних друзей и ровесников Юго - Запада, «юношей, вступающих в жизнь» и девчонок- интеллектуалок.
Принцип демократичности, доступности для любой категории зрителей, открытости, домашнего очага заложены в основу театра Валерием Романовичем совершенно осознанно. Пресловутое «площадное» начало, легкий перебор в цвете, звуке, мимике, эмоциях. «Мои актеры - обезьяны Господа Бога» - говорил Белякович, зная, что он делает именно Театр с большой буквы. Слова графа Калиостро из знаменитой «Формулы любви» о том, что настоящий художник копирует не натуру, а собственное воображение как нельзя точно совпадают со стилистикой работ основателя Юго - Запада. Искусство
преподносится здесь, как иной уровень реальности, в котором «волшебство наивно перед бытом».
Эта «наивность волшебства» привлекательна до невозможности. Она скрепляет в семью в прямом (уж не без этого! но ведь талантливо!) и переносном смысле, когда не только актеры и работники, но и публика чувствуют себя в театре, как дома.
Такое нравится не всегда и не всем. Даже сегодня, когда Театр на Юго - Западе давно входит в десятку лучших московских, некоторые многомудрые критики морщат нос при упоминании бывшей самодеятельной студии нищебродского происхождения, при виде неизменных «объятий» с залом, не прощают отсутствия фундаментальности и академизма. Не всем дано принять хрупкую связь классика Гольдони и музыкальной попсы Сан Ремо в «Карнавальной шутке», оценить матрешечно - авангардистскую образность «Женитьбы», полюбить ежегодную «Встречу с песней», для полного приятия которой необходимо с головой погрузиться в парадоксальный мир Беляковича.
Его знаменитое: «Я просто хотел сделать лучший театр в мире..» прошибает до слез беззащитной откровенностью и детским простодушием.
За этим нескончаемым и добрым ребячеством, за каплей солнца в темноте шекспировских трагедий приходят в далекий театр, расположенный на городской границе, те, кто полюбил его с размаху. Для заглянувших на огонек случайно и впервые на Юго - Западе всегда заготовлено чудо мгновенного сокращения самого длинного пути и душевного, до щемящей близости, прирастания к молодому, сорокалетнему, лучшему театру в мире.
Дарья Евдочук
