Валерий Афанасьев, народный артист России, считает, что после того, как он снялся в рекламе, у него круто изменилась судьба.
- Валерий, почему вы решили стать актером? Ведь наверняка родители считали, что быть хорошим инженером гораздо надежнее.
- В принципе, предпосылок не было никаких. Правда, мой старший брат, который старше меня на десять лет, закончил Щепкинское училище и всегда меня спрашивал, не хочу ли я в актеры. А я интенсивно занимался спортом (гимнастикой) и ни о каком актерстве не помышлял. Для меня был открыт Плехановский институт, в который бы меня приняли даже со всеми тройками. Спортсменов в институтах тогда любили. Однако жизнь моя спортом не ограничивалась. Мама часто водила меня на спектакли, и вот в девятом классе у меня вдруг случилось озарение! Я понял, что хочу стать актером, и немедленно записался в драмкружок. А потом увидел объявление: идет набор в школу студию при Народном театре ЗИЛа. О том, что это был серьезный коллектив, я узнал намного позже. Руководил им Сергей Штейн. Он, кстати, был и очередным режиссером Ленкома еще до Эфроса. Из ЗИЛовского театра вышли Лановой и Локтев, Румянцев и Носик, Панков и режиссер Таланкин, Вера Васильева. Это была настоящая кузница кадров. И я в нее поступил, выдержав серьезные экзамены из трех туров. Бросил гимнастику, год проучился и сразу после студии поступил в «Щуку».
- У кого вы учились?
- У настоящих вахтанговцев. Захава (Кутузов в «Войне и мире») мне преподавал. Это прямой ученик Вахтангова, Шухмина (жена Щукина), Русинова, Мансурова.
- Вы никогда не завидуете популярности «звездочек» поп-эстрады?
- Не завидую. Мне даже жалко таких девочек. Честно. Я однажды снимался в сериале, где принимала участие такая поп-девочка. Она кривлялась, а я все думал: сколько же тебе, родная, еще осталось так кривляться? Да, она на «паджеро», а я на «девятке», зато я счастливый. Конечно, финансовые проблемы существуют. Но не хлебом единым… Я прошел через многие испытания. И огонь был, и вода…
- А медные трубы?
- Не очень сильные.
- Когда же они прозвучали?
- После «Фиесты»! Меня начали узнавать. Немножко обидно и удивительно. Ведь я играю Пилата, Сатина, Петруччо…
Давно играю. И вдруг останавливается машина (я в это время перехожу улицу), из нее высовываются пассажиры и кричат: «У нас «Фиеста»!» Понимаете? Лечу в Америку – ко мне бегут по салону стюардессы только для того, чтобы спросить: «А вам «Фиесту» подать?» Сначала обижался. Потом иронизировал. Но мои друзья на полном серьезе сказали: «Да, Валерка, вот и слава пришла!»
- Во всяком случае, вам не стыдно за воду, которую вы рекламировали? Она действительно вкусная?
- Я ее сам не пью. Но дело не в этом. Мне кажется, что реклама очень хорошая получилась.
- Многие наши актеры утверждают, что реклама – это безвкусица, к созданию которой они никогда не приложат своей руки, даже если будут упирать с голоду.
- Они не правы. Это просто новый вид искусства. Какие образы там создаются! И потом в народ идут крылатые фразы типа «Ты где был? Пиво пил». На этот вопрос еще долго будут так отвечать…Хотя, если честно, сначала я сам не очень серьезно отнесся к предложению. Но когда режиссер рассказал мне сценарий, заинтересовался. Единственная просьба была, чтобы роль получилась комедийной. Я там такую хабанеру с бутылкой давал – группа мне (я не вру) аплодировала!
- Самому в армии приходилось служить?
- Да, в 75-м году меня «забрали», правда, в театр, и после года службы даже хотели там оставить. Я подумал: «Академический театр. Известный, но… Все роли полковников, майоров и старшин будут моими. С моим лицом… Это штамп».
- Но потом, в той же «Фиесте», судьба вас догнала?
- Да, к сожалению. Я соглашаюсь на эти роли, потому что финансы требуют… А что предлагают? Генералы, полковники, полковники, генералы. Однажды предложили роль врача. Я обрадовался. «Но, вы понимаете, врач военный…» И я отказался. Но есть и маленькие радости. Я снялся в сказке – сыграл бога Перуна. Хорошие костюмы, бороды. Скоро будет озвучка.
- Вы любите сказки?
- Конечно.
- Потому что в жизни не хватает чудес?
- Не знаю, что вы называете чудесами… Если имеете в виду полтергейст и прочую мистику, то нет. Не встречался, и слава богу. Однако в приметы верю, есть даже свои. К цифре тринадцать у меня трепетное отношение. Когда я поступал в Щукинское, жил в тринадцатой квартире. Поступил и узнаю, что тринадцать – любимое число Вахтангова. Этого числа состоялась премьера «Принцессы Турандот».
- А кошек черных не боитесь?
- У меня в квартире три кошки живет, и я их не боюсь… В дестве я жил в коммуналке. У меня никогда не было животных. И так впятером на двенадцати квадратных метрах ютились. Животные у меня появились, когда я познакомился с Анной, моей будущей супругой. Отсчет своей совместной жизни мы ведем с 10 июля 1976 года. Двадцать семь лет вместе! Познакомились на гастролях – практически курортный роман. Москва должна была все поставить на места. Да, мы работали в одном театре, да был адюльтер, но… У меня семья. Ребенок. И что, с того, что Анну я заприметил еще в армии? Когда служил, все равно приходил в свой Театр Гоголя и однажды увидел ее в буфете. Сидит, молоденькая и красивая, кушает пирожное. Как старый кобель я про себя сразу отметил девочку и спросил у приятеля: «Кто это? – «Никулинская дочка». – «Юрия?» - «Нет, Валентина». И я даже нашел сходство, хотя Анна не была ему родной.
- И что же дальше?
- Ладно, подумал, ты пока ходи, я с тобой еще успею разобраться. И влюбился на гастролях. Договорился с ней встретиться и очень волновался: придет ли? Она пришла, но не одна. С, мягко говоря, собакой – голден ритривер, размерами с теленка. Я как идиот надел свои самые лучшие брюки, а у него сопли из пасти… Анна по дороге зашла в кулинарию, купила ему антрекоты и тут же на моих штанах стала его кормить. Конечно, штаны пропали.
- Романтический налет встречи не пропал?
- Не-е-т! У нас романтика до сих пор не пропала. Правда, и нам пришлось пройти через многое…
- Во-первых, вам нужно было оставить семью?
- Да. Я собрал шмотки и ушел. Сейчас мне легко говорить, а тогда… Это трагедия для всех: сына, меня… И уходил я практически в никуда. Спасибо театру – помогли с квартирой. Сначала мы жили в однокомнатной в Валентина Юрьевича, а потом у нас родились погодки. Опять начались проблемы. Более того, своего старшего сына мне пришлось усыновлять, потому что развода у меня еще не было… А сына своего от первого брака я не видел девять лет. Но время лечит. Сейчас все утряслось. Мои сыновья встречаются и даже дружат.
- Скажите, Валерий, если, конечно, это не секрет. Присутствие в семье Валентина Никулина не вносило какие-то неудобства для вас?
- Какие же это могло вносить неудобства?
- Известный всей стране актер! А вы – начинающий…
- Никогда. Как-то жена мне призналась после всех театральных передряг, что все равно верит в меня, в мой талант. Знаете, чем мы сейчас занимаемся? Главный режиссер Театра на Юго-Западе сказал, что видит меня в роли злобного мавра Отелло. Я сразу, как школьник, схватил Шекспира: что там было с Отелло этим? Теперь мне Аннушка читает «Отелло» вслух - разбираемся. А вопрос я ваш, конечно, понимаю. Я видел Валю молодым, популярным и востребованным. Но зависти не было – ни у меня, ни у супруги. Я знаю много жизненных примеров, когда женщина требовала от мужа больше того, что он мог ей дать на самом деле, включая «бюджет». У нас никогда ничего такого не было, хотя мы и жили когда-то на рубль в день.
- Какой период времени в вашей совместной жизни был самым тяжелым?
- По большому счету, при всех сложностях в театре, я всегда был востребован. Звездности Певцова, Абдулова или Домогарова у меня, конечно, никогда не было, но, может потому, что я часто отказывался от предложений. Театр для меня всегда был на первом месте. Кстати, я ведь до маршала дослужился. Меня утвердили на роль Жукова в фильме Эшпая «Дети Арбата». А трудный период был, когда я запил. Загулял. Жена вернулась с гастролей, а в аквариуме рыбки дохлые плавают… Мне трудно даже представить , чтобы я без нее делал. Конечно, у нас не такой уж идиотский энтузиазм, как в девятнадцать, но разве это плохо? Чувства стали более осознанными. Даже сейчас, когда уже прошло столько лет совместной жизни, уезжая на гастроли, я ощущаю какую-то тревогу. Это не страх, это предвосхищение встречи! Я до сих пор боюсь ее потерять.
- А она вас?
- Вы про ревность? Это дурацкое чувство. Пока жена не жаловалась. Дело в том, что я очень быстро перерос в председателей колхозов. Молодые девочки ко мне не подбегали. В основном тети. Был один смешной случай. Мы поехали на птицефабрику с шефским концертом. Шашлыки, выпивка… И подвыпившая птичница, чуть ли не герой соцтруда, положила на меня глаз. «Ты такой большой – говорит, - оставайся у меня. Муж в командировке, дочь в другой комнате…» Я даже опешил и потом очень долго подыскивал тактичные слова, чтобы отказаться. Она расстроилась, а потом говорит: «Может,тебе хоть яичек на дорожку?» - «Конечно», - отвечаю, не подумав. И вот, когда мы садимся в автобус, к нам подходят два работяги и передают мне огромную коробку. Триста шестьдесят штук яиц на дорожку!
- Но теперь, когда вместо теть вами восхищаются «фиестовские» школьницы? Она не боится, что среди них может оказаться Лолита?
- Они ко мне как к дяде относятся. И потом… Один мой знакомый, очень известный актер, уже в довольно преклонном возрасте, но еще молодящийся, попал как-то в метро. Народу было много, и пришлось стоять. Все неудобства сразу компенсировало то, что он вдруг заметил: на него смотрит молоденькая девушка и улыбается. Он сразу расправил плечи, стал поигрывать лицом… А она вдруг: «Дедушка, садитесь!» Так что я теперь только автографами ограничиваюсь. Хотя и не слепой.
- Как в анекдоте? Лежит на пляже пожилая пара, и супруг все время крутит головой. На недовольство супруги он отвечает: «Меню смотреть не возбраняется!»
- Наверное, но жена знает, что я люблю смотреть «меню». Даже подсказывает мне, когда красивые девушки меня узнают. Правда, часто бывает, что меня с кем-то путают. В основном военные. За таможенника меня принял водитель французского посла, за фээсбэшника – кто-то из четвертого управления. Я у военных за своего.