Мысль из самых банальных - нет ничего эфемернее искусства драматического актера. Певца можно с большим или меньшим успехом - в зависимости от совести звукооператора - записать, артиста балета - заснять. Конечно, можно попытаться зафиксировать и то чудо, которое называется драматическим спектаклем. Но всегда не досчитаешься какого-то малого, но очень необходимого "чуть-чуть", которое и составляет суть его чуда. И что тогда остается? "Солнце останавливали словом, словом разрушали города..."
Наталья Старосельская по собственной воле взялась за дело трудное, почти и немыслимое: оживить посредством тех же слов игру актеров, которые ушли от нас, что называется, вот только что, которые еще не окаменевшая легенда, а почти неостывшее впечатление годовой, пятилетней, десятилетней давности.
Причем, оживить не посредством простых описаний-воспоминаний - мол, в таком-то спектакле имярек играл отлично, а таком-то - из рук вон. А провести, пронести, протащить сквозь сознание целого поколения, символом которого был тот или иной артист. Когда-то Старосельская выпустила книгу об авторе самой удивительной драматической трилогии в русской литературе - Александре Сухово-Кобылине.
Теперь у нее самой выкристаллизовывается не меньшего градуса жизнеописательная трилогия. О символе вечной женственности для поколения тех, кто в молодые свои годы в конце 60-х - начале 70-х заполнял театры, - Наталье Гундаревой. Вероятно, скоро мы прочтем анализ того, как этим поколением воспринимался Кирилл Лавров. А совсем недавно вышла книжка о самом ярком харизматике, выросшем из среды театров-студий, - Викторе Авилове, Причем кажется достаточно симптоматичным, что именно книжка об Авилове - в первой тройке так называемой малой серии "Жизни замечательных людей", которую уже успели окрестить "актерской", в ней, кроме того, уже вышли книги о Михаиле Ульянове и Фаине Раневской.
Книга построена вроде бы вполне традиционно - от "Рыжего" (детское прозвище Авилова) и "Витька" до Виктора Васильевича. Но это - только форма. Суть - в попытке хотя бы частично постичь феномен того, точнее, тех, кого испокон веков на Руси называли Самородками, хотя, увы, сейчас больше в ходу пошловатое американское выражение self-made-man. Тут рядом с Авиловым даже поставить некого: ну кто еще вспомнить вышедшего из самых обычных шоферов потрясающего актера, который сумел до всего добраться своим умом? Конечно, у этой уродливой или же очень красивой (нужное подчеркнуть) "Галатеи" в донельзя резко очерченном мужском облике был свой Пигмалион - Валерий Белякович.Но по прочтении книги Старосельской не без жути думаешь - хотел того автор или же нет - о том, во что бы превратился Авилов, если бы прошел обычные для всех "Щепку", "Щуку" или какие-то иные "типовые формы". Конечно, получился бы неплохой актер. Но такого шершавого и неудобного чуда, каким был Авилов, точно не получилось бы. И не только Авилов - но и весь его театр.
Кто-то скажет: ну просто свезло мужику. Такие роли играл, что иные "первачи" целую жизнь ждут - Гамлет, Воланд, Мольер и прочее. Но за все в этой жизни, понятно, надо платить и платить, что называется по полной. Собственным кратким веком. Потерей любимой сестры - тоже блестящей актрисы. Тем, что НЕ было сыграно, хотя и напрашивалось само собой, и Старосельская об этом, похоже, сознательно (черезчур больно) не упоминает - Распутин, Сирано де Бержерак.
У духовенства сложные отношения с театром - один из прославленных русских святителей обмолвился как-то даже, что тем, кто хотя бы раз в жизни побывал в театре - в этом мыслимом и немыслимом средоточении лжи, навсегда уготованы адские муки. Но автор заканчивает книгу весьма неожиданными словами именно высокопоставленного церковного иерарха, митрополита Антония Сурожского, родного, кстати,. племянника композитора Скрябина: "Мы говорим о том, что этот человек в моей жизни был светом... откровением правды, в мою жизнь он нес любовь, красоту, мудрость, и ради того, что он из меня, из нас сделал, прими, Господи, нашу жизнь включая нашу будущую смерть, как будто это его жизнь, им пусть моя жизнь, его, ее, наша жизнь будет его славой!..." Вряд ли Владыка смотрел хотя один спектакль с участием Виктора Авилова. Но суть его отношений с миром вообще и со своим поколением в частности трудно определить точнее.