"Моно-3" в Театре на Юго-Западе.
Летом, в легкомысленный отпускной сезон, худрук Театра на Юго-Западе Валерий Белякович вышел к публике с неожиданно серьезным монологом "о времени и о себе". Этот спектакль под названием "Моно-3" стал продолжением "Моно-1" и "Моно-2".
В жизни каждого художника наступает момент, когда тянет "осмыслить и погрузиться, вспомнить и пережить". Беляковичу же, родившемуся в середине ХХ века и ставшему в 70-е лидером одного из лучших студийных театров страны, есть что поведать всем нам.
Неистовые фанаты Театра на Юго-Западе, зрители юга Москвы, воспитанные и выросшие на спектаклях Беляковича, встречали своего героя рукоплесканиями. Джинсы, майка, бейсболка, сдвинутая козырьком назад, - привычный стиль, выход мальчишеский и свойский, провоцирующий и утоляющий такую понятную зрительскую жажду "потрогать рукой" своего кумира, рассмотреть вблизи.
По-домашнему и запросто Белякович рассказывает о своем октябрятско-пионерском детстве и о первых жизненных обидах, в числе коих была и та, что к долгожданному вступлению в пионеры мать купила ему дешевый галстук, который не желал, как у других, развеваться на ветру. Служил в армии, почитая это за честь, получил первый опыт "ограничений и самоограничений". И, озирая свой маленький театрик (на самом деле всю жизнь мечтал о большой сцене с роскошью поворотного круга и техникой кулис): ""Впрочем, я всегда в жизни в чем-то ограничен. Но и в ограниченности нужно найти свою продуктивность". Она-то как раз найдена давно: малявка-сцена в три шажка и брутальный размах всего, что умещается на ней - шквал массовки, бурление мизансцен, рев светозвуковой стихии, чуть ли не разрывающей в клочья тесные стены. Словом, варварская несоразмеренность фактуры и пространства - в чем и кроется драйв его зрелищ.
Его роли в собственных спектаклях и жанр "моно" - совсем разные вещи. В брутальных ролях, включая самого Воланда, он - маг и философ, исполненный загадочной дьявольской энергии. Тут же - совсем другое. Столько знакомое лицо в "Моно" являет нам домашнюю трогательность и ранимость, смешанные с желанием быть по-человечески услышанным.
Прозу воспоминаний сменяют стихи, в том числе и о его матери Клавдии Дмитриевне. Сын говорит о ней пронзительно и долго. Совсем недавно ушел из жизни отец. И теперь острая нежность к матери становится частью собственного жизнеописания. Как семьей жили в Вострякове - где все знали друг о друге все. Как мать с отцом подарили ему в новую квартиру дефицитнейший по тем временам палас, а он переподарил его Виктору Авилову, у которого были маленькие дочки и совершенно пустой дом. И как мать долго не могла ему этого простить, а потом все же простила. Мать и отец его оба родом из деревни, мать же была восьмой дочерью в семье с девятью детьми.
"История жизни" переходят одна в другую, подгоняемые фирменным авторским юмором, усмешкой и неподражаемым стебом. Вот кое-то из дивной истории "Наши за границей". В Америке, в Майами, на океанском побережье: "Как жаль, что молодость прошла... на Черном море!" Не успев выдохнуть сию великую фразу, обнаружил пропажу сумки с вещами и долларами. И как бесконечно горевал о каждой любимой вещи, "уплывшей" вместе с украденной сумкой: там были настоящие японские часы "Кассио", купленные в Токио, и тут же проводилась целая история покупки этих часов; любимый бумажник с потрясающе удобными отделениями, шлепанцы, шорты, и где и как все это приобреталось... ах, какие были удобные и любимые вещи! И весь рассказ вырастает в целую "маленькую трагедию".
Еще любопытная история - о "сексуальном рэкете" в Афинах, где наш герой проводил режиссерский мастер-класс, вновь озвучившая наши вечные "обломы" за границей.
Валерий Белякович - личность несомненно харизматичная, с эксклюзивной энергетикой и магией. Трудно, попав в электрическое поле его эскапад, не поддаться их воздействию. Его натиск, кураж, желчь и адреналин действуют гипнотически.
Далее следуют бесконечные приколы и шутки, посвященные его актерам, с которыми съедено уже столько пудов соли.
Скрыть свою рефлексию и тревогу по поводу "жизни, проживаемой в искусстве", невозможно - Белякович и не скрывает. Что его волнует и не дает покоя? Да то же, что всех нас: смысл проходящей жизни. Зачем все? Не зря ли прожил полвека, посвятив себя этому именно делу? Нормальные естественные вопросы, неотрывные от любой творческой судьбы. Его театр успешен, что давно доказано. Сам он вечно молод и бодр, и иным его вообразить невозможно. В загадке же его неистребимой молодости и кроются секреты его успеха.