В самом начале – восторженно лаконично: «Они пришли».
«Смертен внезапно», – шепчет Воланд одними губами.
«Умрет сегодня Га-Ноцри», – почти слитно с последующим: «Тесно мне». «Не дам веру на поругание», – и голос Каифы звучит как камнепад. Сухой и протяжный треск ломающейся навсегда ветки, отчаянье звучит в голосе Пилата: «Варраван!»… Это малая часть из коротких заметок, писаных дрожащей от волнения рукой в самой темной части зрительного зала Театра на Юго-Западе во время юбилейного спектакля «Мастер и Маргарита», 21 мая 2013 года от Рождества Христова. Критики не ходят на юбилейные спектакли. Немногие исключения лишь подтверждают эту нелепую традицию. Сегодня критики ходят на премьеру и – в лучшем случае – на первые три-пять спектаклей. Дальше – в ритме стремительно меняющейся Москвы – премьера считается уже не слишком актуальной. Что ж, попробуйте объяснить эту «неактуальность» тем, кто раз за разом наполняет зрительный зал Театр на Юго-Западе, тем, кто раскупает билеты на два месяца вперед, тем, кто стоя аплодирует артистам после спектакля. В оправдание критикам хочется только сказать, что Москва не сильно изменилась. Поэтому мы и вздрагиваем, слыша слова Воланда: «Люди как люди… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… Квартирный вопрос только испортил их». Я далек от мысли, что пишу эти строки для тех, кто не видел спектакля «Мастер и Маргарита» Театра на Юго-Западе в постановке Валерия Беляковича и даже не читал о нем. Точно так же я не думаю, что эта статья нуждается в пересказе сюжета романа Михаила Афанасьевича Булгакова, который – редкий случай – не потерял ни капли свой жизненной силы ни двадцать лет назад, ни сегодня. В этот вечер, как и в сотни вечеров до этого, с грохотом поднялись жестяные листы, и в Москве появился Воланд (Валерий Белякович) со своей свитой. С их приходом завертелась (в прямом и переносном смысле этого слова, вспоминая знаменитые «круговые» мизансцены Валерия Беляковича) какая-то иная жизнь, более резкая, отчасти страшная, в чем-то отчаянно веселая, но очень важная для каждого зрителя. Мощный, но в то же время иногда тихий и вкрадчивый голос Воланда-Беляковича начинал музыку спектакля, задавал его тон. Если где-то его голос на секунду-другую пересекался с громкой музыкой и был неслышен, то вдруг мистически раздавался прямо в голове. Так начался знаменитый разговор на Патриарших прудах между странным иностранцем, Берлиозом (Константин Курочкин) и Иваном Бездомным (Сергей Медведев). Текст, который наизусть может цитировать не одно поколение зрителей, вдруг поразил одной простой мыслью. Едва ли к ней можно свести весь роман или спектакль, но с самого начала действия мне просто сказали: «Он был». Иисус Христос существовал. Это не вопрос веры или безверия, религии или атеизма, это просто факт. Но какую неимоверную цену должны мы заплатить за такое знание! Какую цену заплатили за это Берлиоз и Иван Бездомный? Какую цену заплатили Мастер (Евгений Бакалов) и Маргарита (Карина Дымонт), да и буквально каждый из тех, кому пришлось столкнуться с Воландом и его свитой? Ведь «что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?». Но до тех пор еще есть время веселью в Грибоедове с запоминающейся песенкой: «Приходи, приходи, приходи, дружок // дам тебе, дам тебе, сладкий пирожок…». Есть время для знойного ялтинского пляжа и праздно загорающих курортников (в том числе в меховой шапке, как персонаж Фарида Тагиева). Есть время для психиатрической клиники. Есть время для великолепного трио: Варенуха (Александр Горшков), Римский (Макс Шахет) и Курьер «сверхмолния» (Жанна Чирва)… Для сцен, наполненных удивительной энергией юмора. Пока не пробил час Великого бала у Сатаны… Постоянное чередование почти хулиганского юмора с философскими глубокими темами, отчасти легких московских сцен с тем, что происходило когда-то в Ершалаиме... Понтий Пилат (Алексей Ванин), Каифа (Валерий Долженков), Афраний (Фарид Тагиев), Марк Крысобой (Дмитрий Астапенко) и, конечно, Иешуа Га-Ноцри (Александр Задохин) – это правда, с которой нам жить, и постоянно слышать отчаянный крик Пилата: «Варраван!». Чередование этих сцен – вдох-выдох, вдох-выдох. На этом спектакле меня учат дышать в современной странной и, наверное, мало изменившейся Москве. Именно поэтому я приду снова. Чтобы затаить дыхание во время бала Сатаны и свободно выдохнуть на словах Азазелло (Михаил Белякович): «Так я поеду, доломаю…». Чтобы еще раз увидеть настоящего Мастера и королеву бала Маргариту. Приду снова, чтобы увидеть не подделку, а настоящую силу любви между ними. Чтобы пережить вновь их полет и их вечный покой…