В Театре на Юго-Западе последняя премьера уходящего года - легендарная пьеса Владимира Гуркина "Любовь и голуби".
Пьесу известного сибирского драматурга, актера, режиссера и сценариста Владимира Гуркина ставили десятки раз в областных и столичных театрах, только на сцене прославленного "Современника" она шла в течение 20 лет с неизменным успехом. В 1986 году на экраны страны вышел знаменитый фильм Владимира Меньшова, ставший событием в культурной жизни. Звездный состав этой картины, а главные роли в ней исполнили Нина Дорошина, Александр Михайлов, Людмила Гурченко, Сергей Юрский и, конечно, сам первоисточник - мегатекст, открывший глубинные тайны русской души, обеспечили этой ленте место в истории отечественного кино. И вот после, казалось бы, таких вершин, когда пьеса стала частью нашей культурной действительности, разойдясь на десятки крылатых фраз и цитат, ее ставит молодой режиссер, недавно принявший на себя художественное руководство Театром на Юго-Западе Олег Леушин. Причем, делает это за какие-то три месяца, без страха и сомнений, как говорится, на одном дыхании.
О том, как "Любовь и голуби" зажгли сердце заслуженного артиста России Олега Леушина - о ночных озарениях и последствиях оных, мы узнали перед премьерой, на которой по счастливой случайности присутствовала и дочь автора пьесы Екатерина Гуркина. Но обо всем по порядку...
ЛЮБИТЬ ПО-РУССКИ
- Сегодня эта пьеса идет всего на одной столичной сцене, кроме нашей - в Театре у Никитских ворот, но там она решена а жанре мюзикла, - рассказывает постановщик спектакля Олег Леушин. - По-моему, это самая настоящая русская народная трагикомедия. "Любовь и голуби" последнее время незаслуженно забыта театром, а ведь материал очень актуален. У нас страшный дефицит искренних, чистых, подлинных чувств, наивных, подчас смешных. Мы забыли о человеке, живущем в огромном и чуждом ему городском пространстве, оторвались от земли, лишились корней своих. Злимся, мечемся, боремся за место под солнцем, теряем смысл и цель бытия, стали настолько умны, что перестали понимать простые вещи. Посмотрите, как невыразимо прекрасны герои пьесы, как преданно, бескорыстно они любят, как отчаянно борются за свое счастье, страдают, переживают, приходят на помощь друг другу, а главное - прощают! Прощают раз и навсегда, а это дано избранным! Их этой невероятной способности прощать и понимать вырастает оглушительный по силе финал истории - для кого-то слишком пафосный, слезный или наивный, но такой светлый и радостный, словно, это мы сами отпускаем в небо голубей. О работе над спектаклем Олег Николаевич говорит с неистовой страстью погруженного в материал художника. Выбор пьесы оказался знаковым в его судьбе. Случилось это внезапно, но все внезапное, как известно, закономерно.
- Я спросил своих коллег, что они хотели бы сыграть, продолжает тему наш собеседник. - Александр Шатохин, молодой актер, вдруг вспомнил и предложил "Любовь и голуби". Ему, кстати, и досталась роль Василия Кузякина - главного персонажа пьесы. Играет он его потрясающе, другого такого Васи не найти. А тогда я всерьез задумался... Намеренно не пересматривал фильм, только перечитал пьесу. И меня зажгло - в одну ночь! Воображение нарисовало многоуровневые декорации - голубятню, причал, лесенки-мостики, которые превращаются в старинные улочки города-курорта Баку. Зазвучала русская народная, страдальческая "Напилась я пьяна", послышалась шальная балалайка виртуоза Алексея Архиповского, ворвалась итальянская безудержная "Белла чао", а потом вдруг в пространстве возник лирический, грустный свиридовский мотив. Так постепенно музыка задала тон будущему спектаклю, определила его главную ноту, а на сцене в качестве нового действующего лица появился хор. Эстетика городского романа потребовала крылатой Цветаевой с ее удивительным "Августом" и признанием в безумной нежности: "Мы смежены, блаженно и тепло, как правое и левое крыло"...
ПТИЦЫ БЕЛЫЕ
Играть по-новому роли, которые любимы сразу несколькими поколениями - сложно, практически невозможно. Есть опасность превратиться в жалкое подобие своего великого предшественника. Однако артисты театра справляются с этой задачей. Надя, Вася, баба Шура, дядя Митя в исполнении Жанны Чирвы, Александра Шатохина, заслуженной артистки России Ольги Ивановой, Константина Курочкина поразительно органичны, естественны и самобытны. "Именно такими я их себе и представляла, - поделилась с нами после первого действия спектакля дочь автора пьесы Екатерина Гуркина (в этот вечер гость театра). - Отец писал про реальных, живых людей - соседей и знакомых. Отрадно, что на сцене именно те, о ком он рассказывал. Историю семьи Кузякиных (даже фамилия сохранена подлинная!) услышал от своей мамы, кстати, шутка про "органы движения, которые все бы "ходокам" поотрубать", тоже от нее. Характер Нади частично позаимствовал у моей мамы, Василий - вылитый дед. И актерам удается передать бесхитростную, исполненную тайной нежности авторскую интонацию. Ведь герои отца - люди трепетные, они даже ругаться всерьез не умеют - выражение "ешкин кот" - писательский неологизм, иными словами, кот Бабы Яги или Ёшки". В спектакле, как в тексте, ничего лишнего. Простая безыскусность, которая называется настоящим искусством. Один из самых интересных образов, решенный тонко, иронично, но с долей искреннего сочувствия и теплого сострадания - это Раиса Захаровна в исполнении заслуженной артистки России Карины Дымонт. Над ней не получается смеяться. Она, как одинокая, белая птица из чеховской пьесы - не голубка, но чайка... "Красота спасет мир, - повторяет вслед за Достоевским автор постановки Олег Леушин, а потом добавляет уже от себя. - Красота и любовь!"