В этом году мы отмечаем две даты, связанные с жизнью и творчеством Михаила Афанасьевича Булгакова: в мае исполнилось 115 лет со дня рождения писателя, и сорок лет назад, в 1966 году, впервые был опубликован самый знаменитый его роман – «Мастер и Маргарита». Это произведение, завоевавшее огромную популярность, не могло не привлечь внимание режиссеров театра и кино. Сейчас на сценах Москвы живут пять инсценировок «Мастера и Маргариты». Участников трех из них мы попросили поразмыслить о Булгакове, о романе и рассказать о спектаклях своих театров. Позвольте представить наших собеседников: Сергей Алдонин, автор инсценировки, режиссер и исполнитель роли Коровьева в Театре им.Станиславского, Дмитрий Бозин, Воланд в Театре Романа Виктюка, и Олег Леушин, Коровьев Театра на Юго-Западе.
СЕРГЕЙ АЛДОНИН: "ЭТОТ РОМАН УНИВЕРСАЛЕН"
Проект «Мастер и Маргарита» был осуществлен в мастерской Марка Захарова в Российской Академии театрального искусства «ГИТИС», сейчас ему восемь лет. Когда я начал писать сценарий, то решил пойти не от известного нам текста, а от черновиков романа. Если их прочитать, то приходишь к выводу, что из этого можно не только собрать несколько вариантов романа, но и создать высококлассный актерский капустник! Но капустник с черным юмором. Ведь не надо забывать, в каком состоянии Булгаков дописывал роман. Над ним висело сложное отношение с властью, с «товарищем» Сталиным, который своей любовью довел писателя до смертельной болезни. Вот и в нашем спектакле часто возникает слово «морфий» - как указание на эту часть его жизни.
Я, начитавшись текстов черновиков и романа, погрузился настолько во все, что стал жить Булгаковым. Иногда были удивительные совпадения: мне снится разговор с Михаилом Афанасьевичем, а через какое-то время я те же мысли нахожу в романе. Почему они приснились? Я же их еще не знаю… Конечно страшно, когда происходит подобное погружение, но мы все тогда были молоды и не думали о подобных вещах. Думать начинаешь с возрастом…
Тогда мы были молодыми и сумасшедшими. Система работы была такой: брали сцену, репетировали, импровизировали, делали, что хотели. Потом я садился и переписывал сцену, и все репетировали заново. В итоге спектакль получился очень живой, рассчитанный в основном, на молодежную аудиторию. Хотелось сохранить нашу студенческую атмосферу - мы на каждый спектакль как на премьеру приходим. Я старался привить всем артистам одну мысль: есть у вас мизансцена – старайтесь импровизировать внутри ее, каждый раз играть с новым отношением. Поэтому люди, которые ходят к нам на спектакль по несколько раз, постоянно удивляются: вы опять что-то новое придумали, добавили сцену, которой не было? А мы каждый раз волнуемся как в первый раз. Наши артисты – люди профессиональные и со вкусом, потому на них можно положиться и быть уверенным, что импровизация будет на должном уровне.
На спектакль приходит молодежь, которая роман не читала. Правильно как – прочитать роман, а потом уже смотреть. В наше время чаще происходит наоборот – молодежь вначале идет на спектакль, а потом приходят еще раз, уже прочитав оригинал. Странно то, что люди, которые должны быть образованными по определению, не читали черновиков романа: многие меня упрекали в том, что я допустил вольности по отношению к тексту, сделал какие-то свои вставки. А это не вставка – это из черновиков Булгакова! Многих шокировала фраза «Трепло, братишка-интеллигент!» или неожиданно возникающий у Воланда кавказский акцент – а это все есть в первоначальных вариантах. Причем кавказский акцент – намек на Сталина, не более и не менее.
Есть какие-то шутки, которые мы связываем с нашей действительностью, я не считаю, что мы не можем дать себе право на подобные вставки. Почему существует данная связь? Роман писался о больной жизни, жизни безумной. Посмотрите вокруг – мы же не просто приближаемся к подобным условиям, мы сейчас живем в них!
Я не видел другие инсценировки романа. Специально не ходил когда ставил, ведь мог бы невольно что-то запомнить и повторить. А когда уже начали сравнивать спектакли – тем более, какой смысл ходить? Одна из критиков, сравнивая наш спектакль с постановкой Театра на Таганке, сказала, в чем основное различие этих спектаклей: у нас она увидела «новый» роман Булгакова, а на Таганке – она как бы заново прочитала книгу. Естественно, в то время подобное название уже было событием, сейчас зрителя названием не удивишь и в театр по приказу не загонишь! Мне сложно что-то сравнивать… этот спектакль – мое детище, оно, конечно же, всегда будет любимым. Уже многое поменялось, по три состава артистов сейчас. Но отношение к спектаклю не меняется.
Булгаков никогда не называл в черновиках свой роман «Мастер и Маргарита». Я поначалу тоже хотел использовать какой-то из вариантов, но потом решил остановиться на названии Елены Сергеевны. Потому что «Мастер и Маргарита» – это мечта об идеальной любви, которая сопровождала Булгакова на протяжении всей жизни. Елена Сергеевна Булгакова, жена писателя, которая считается прототипом Маргариты, спасала и утешала его, как спасала Маргарита Мастера. Ведь именно Маргарита просит за него, именно она идет на сделку с дьяволом, чтобы вернуть любимого. Да и потом… Мне кажется, что смысл романа в том, чтобы показать мимолетность всего сущего. Свита прошла по Москве, случайно встретив одного человека, разобралась с другим, навела на страшную мысль и решение третьего. Другое дело, как мимолетность сыграет артист, насколько тонко он сможет передать эту идею. Мне хотелось, чтобы актеры, когда читали монологи, были несколько отстраненными. Как будто они документальное кино озвучивают. Таких артистов на самом деле очень мало. Чтобы быть таким, человек должен быть очень глубоким, ранимым, изломанным внутри. Большинство актеров, к их несчастью, убеждены, что они благополучны – для этого им достаточно сняться в одном сериале…
О мимолетности можно говорить и по отношению к темам историческим. Я считаю, что играть это не возможно, не разрешено. Как можно сыграть Бога? В церкви каждый человек представляет внутри себя свой образ Всевышнего, а тут тебе выкладывают что-то конкретное и земное, даже если артист будет гениальным, он не сможет такое убедительно сыграть.
Воланд был послан для того, чтобы показать всю мимолетность и милую нелепость человеческой жизни. Он ведь никого не наказывает: они сами в грязь вляпываются и не думают о том, что будет Страшный Суд для каждого человека. Семьдесят лет сплошного аборта!.. Для нас эта тема важнее. А Мастер и Маргарита – это как надежда. Посмотрите, и в такое страшное время возможна настоящая любовь! Ведь в пространстве, например, концлагеря, чувства становятся еще обостреннее.
Этот роман универсален. В любом возрасте человек может найти в нем свою тему. Конечно, с возрастом и опытом тебя волнует, то одна, то другая тема. Например, когда ты влюблен – выходит на первый план любовь Мастера и Маргариты. В какой-то момент с помощью романа ты понимаешь, что такое настоящая вера – это дает силы не сломаться, особенно творческому человеку. А главное в нем, на мой взгляд, это мысль о том, что все мы рано или поздно предстанем перед Высшим Судом. А раз все к нему идет, то в жизни ничего просто так не случается. И зло, и добро будут в твоей жизни ровно в той степени, в какой должно: сегодня на тебя снизошла благодать, а завтра на тебя набросятся темные силы, чтобы отнять ее – вечная борьба Божественного и дьявольского. И еще важно знать, что на нас ничего не закончится. С нашим исчезновением мир не прекратит свое существование. Мы уйдем, а океан будет шуметь…
ДМИТРИЙ БОЗИН: "ВСЕ УРАВНОВЕШЕНО И ГАРМОНИЧНО"
Почему для меня ценен роман Булгакова – там все очень переплетено. Там есть Иуда, там есть Пилат. Вечная тоска Пилата, человека, почувствовавшего свет против своей воли. Ведь в том моменте романа, когда Пилат разговаривает с Кайафой, можно вспомнить, что в нем просыпается гнев. Ведь, казалось бы, он уже видел Христа, говорил с ним, он мог бы принять его и все успеть исправить – если бы Пилат был светлый человек. Почему у него ощущение, что он чего-то не договорил? Вот ушел Иешуа, пришел Кайафа – и у Пилата вся жизнь перевернулась. Почему в нем гнев проснулся? Потому что он уже ничего не может сделать, хотя он многое понял в тот момент.
Пока ты читаешь Булгакова – ты просто восхищаешься. Кажется, что эта история оправдывает свое название «дьявольского романа». Думаю, что людям просто хочется его так звать. Но никто не обращает внимания на ощущение после романа – оно, несомненно, светлое. Никто не смотрит на то, что историю Пилата начинает рассказывать Воланд. Если у Гете Мефистофель – соблазнитель, некая насмешливая, темная сила, то у Булгакова Воланд, прежде всего, знание. Он знает, что Бог есть, и готов без сомнений убивать тех, кто поверил, что его нет. Ему все равно, кого нет. Он же не убил того, кто не верил в дьявола. Написано в романе, Мастер говорит: «Так же точно, как собаки, я боялся и трамвая». Он предчувствовал возможность такого конца. Но Воланд сказал: а почему Мастер? Я отдам другого литератора, того, который не верит. Тот, кто убивает, всегда имеет право выбора.
Я считаю, что на нашей земле в Бога верить выгодно. В какой степени? Это выгодно твоему вдохновению, воображению. Ты подключаешься к силе. Если не веришь, ты себя отключаешь от поддержки. Ты говоришь себе: «Я сам». Это советский период. Да, людям давали что-то взамен, но ведь это было еще хуже – надо было верить в человека. «Отец народов» - что может быть смешнее?
На определенном этапе ты оказываешься в ситуации, когда должен существовать только твой мир. Мастер – человек, который пишет роман, слушая свой внутренний голос. Диктует ли ему кто-то? Да. Но он так и не сделал выбор: не обратился не к свету, ни к тьме. Потому он заслужил покой. Это некий мир между мирами. Жизнь на тот момент у Мастера – и не только – была страшнее смерти, а смерть стала избавлением. Мы хотим жить.
Я все-таки считаю Мастера предателем. Предает Мастер, когда сжигает свой роман. Но я могу сказать, что он не виноват. Виноваты не литераторы, не признавшие его роман, а виновато сильное и страшное государство. Знаем лишь одно: государство было построено на тысячах смертях. Революция, гражданская война, и вот появляется страх, страх, основанный на генетической памяти многих поколений. «Ко мне в окно постучали» - это приходят люди, которые ни на что не реагируют, равнодушные ко всему. Это страшнее всяких призраков и демонов. То, что он бросил роман в огонь – предательство по отношению к той силе, которая продиктовала ему текст. Это не свет, и не тьма – это общая история, которая волнует и тех, и других. Если бы роман диктовал только Воланд, то зачем тогда Иешуа послал Левия Матфея просить за Мастера?
Конечно, прекрасна история и самой Маргариты. Этот роман об огромной любви. Маргарита была создана для подобного чувства. Она максимально прекрасна, когда уходит к Мастеру, ему оставили ее вечно прекрасной. Она будет охранять его сон, будет постоянно любить его, это великая история. Она осталась красивой и свободной. Мы ведь все к этому стремимся…
У нас в спектакле историю любви героев рассказывается, именно рассказывается. Виктюк пошел от любви Таирова и Алисы Коонен. Когда ее допрашивали, задавали вопросы: как вы познакомились с этим ужасным человеком? Как вы с ним жили? А она вынуждена была рассказывать им всю свою жизнь и любовь. Именно этот момент был взят в спектакль: Маргарита рассказывает. Виктюк знает не понаслышке о том страхе, потому он хотел рассказать еще и о страхе самого Булгакова. Каково это – сидеть и ждать звонка Сталина. Неизвестно, благоволение или опала? Вот еще интересно – почему Сталин спасал Булгакова? Сам писатель мог спасти себя только морфием – так он уходил от действительности. Ну почему сотни таких же литераторов убиты, а этот жив? А Сталин просто позволил себе не убить его. Вот так сложилось в уме этого человека. Хотя уже и не совсем человека… Человек, добравшийся на тот уровень, где он может повелевать судьбами других людей, меняется. Не лучше, и не хуже становится, но меняется сама его суть. Он тоже попадает в какое-то среднее пространство. Что можно было противопоставить этой силе во времена Булгакова? Да ничего! Вот и появляются в его романе персонажи, которые рангом и силой много выше. Да, никто не способен составить план на какой-то смехотворный срок, лет в тысячу, но при этом само правление Сталина до сих пор вспоминается, оно оставило неизгладимый след.
Булгаков в конце книги открывает нам полную картину, объективную для данной ситуации в данном государстве. Здесь нет победы ни тьмы, ни света. Все уравновешено. Уравновешено и гармонично. Именно в уста Воланда вложена фраза «Имейте в виду, что Иисус существовал». Если бы не было этой фразы, роман бы стал обычным фэнтэзи, которого сейчас очень много. Важно и то, что в романе говорится о том, что мы как-то сами понимаем Иисуса. Левий Матфей, его ученик, близкий человек – а Иешуа говорит о нем: он неверно записывает за мной. Вот еще мысль: если бывший настолько близко к нему человек ничего не понял, то что тогда можем понять мы?
ОЛЕГ ЛЕУШИН: "НАДЕЖДА НА ПРОЩЕНИЕ"
Когда, работая над ролью, я думал о романе, о своем персонаже, о других героях, я задал себе вопрос: почему Воланд так ждет этого бала Ста королей? Что должно случиться? И пришел к такому выводу: они все ждут прощения. И Воланд тоже. Ведь это же не просто дьявол, это падший ангел. И Пилат ждет, и Мастер. За какие-то слабости, за какие-то ошибки. Маргарита, ищущая выхода в какие-то другие ощущения – вот не живется ей спокойно! Как сам Булгаков искал выхода своей энергии, так и каждый его герой ищет себя. А в результате – ждет прощения. Воланд знает, что его не простят, но все равно ждет. Каждый бал – это подведение итогов. «Я все почистил за тобой – что еще?».
Может, когда я «вырасту большой», мне дадут сыграть эту роль. Я бы согласился, конечно… Хотя страшно! Но боялся бы я не образа. Однажды к нам на «Мастера и Маргариту» пришел священник, который, посмотрев спектакль, сказал: «Ничего не бойтесь! Ваш спектакль очень светлый!» Потому страх я испытывал бы не перед героем, а перед возможным проигрышем. Вдруг не получится? На своем месте я выкладываюсь по полной, а вдруг там не смогу? Для этой роли нужен огромный человеческий и актерский опыт. Необходимо будет придумать что-то новое, не допустить повторений.
В нашем спектакле Воланда играли три актера: Виктор Авилов, Вячеслав Гришечкин и Валерий Романович Белякович, режиссер нашего театра. Они все разные. На мой взгляд, Авилов был романным Воландом, в нем виделось что-то мистическое. Его игра, созданный им образ совпадали с моим мнением о герое. Воланд Гришечкина больше игрок, наблюдатель со стороны, больше уходящий в иронию. А Валерий Романович попытался совместить эти два образа. Интересно находиться на сцене с режиссером – он в любое мгновение может начать играть по-другому. Это интересно, но и безумно сложно.
Чем привлекательна команда Воланда – так это внешней и внутренней подвижностью. Они все слишком хорошо понимают свою ситуацию и свою роль во всей жизненной кутерьме, постоянно помнят о грядущей расплате, но при этом надеются на прощение. Вспомните: «Этот рыцарь когда-то неудачно пошутил» – так тут везде трагедия получается.
Постоянно меняется мое отношение к роли. Мысль об ожидании прощения пришла совсем недавно. Когда я только попал в спектакль, я был совсем молодым артистом: успел еще в массовке побегать. Первым исполнителем роли Коровьева был Вячеслав Гришечкин. Поначалу я пытался что-то у него копировать, но сразу же поменял пластику, потом менялся и грим. Потом пришло понимание внутреннего состояния. Как мне кажется, я выстроил свое сквозное действие – смех сквозь слезы. На это можно нанизывать уже все что угодно. Многое, конечно, зависит от зала, от зрителя, от настроения. Бывает, что переживаешь катарсис внутри себя и думаешь: «Ух ты! Запомнить бы!» А бывает, что роль не идет, а зритель даже ничего не замечает… Однажды в первой сцене я стою на заднем плане и уже чувствую: выхожу из спектакля - думаю о чем-то своем. Но потом рраз: «Что это с тобой, товарищ Леушин? Стоишь, филонишь? А причем здесь зрители?» И вот этот внутренний щелчок сработал – я собрался и сыграл так, как надо.
Роман слишком долго запрещали, может, поэтому к нему особый интерес, какое-то трепетное отношение. Хотя я считаю, что если охватить взглядом все творчество Булгакова, можно сказать только одно – гений он и есть гений. В романе «Мастер и Маргарита» есть, что играть, над чем подумать, там много интересного и для артистов, и для зрителя. Этот материал способен долго жить, это не однодневка ради самовыражения. Сколько спектаклей, фильмов, и все не похожи один на другой! А значит, в нем можно открыть еще очень многое. Вечный конфликт добра и зла, художника и власти, любви и ненависти, борьба, происходящая в душе человека… Здесь же глубины!
В романе несомненное сосуществование тьмы и света. Оно четко выражено в разговоре Левия Матфея и Воланда: «Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар», чтобы исчезли все тени?. И в финальной фразе нашего спектакля «Все будет правильно, на этом построен мир». В романе нет ничьей победы: ни света, ни тьмы. И не надо к роману слишком серьезно относиться: там колоссальная доля иронии! Этот материал надо играть с определенной долей отстранения. Наше актерское погружение настолько глубоко, что позволяет вынырнуть и посмотреть на материал сверху. Играть темные силы серьезно – можно с ума сойти! Артисты, как профессионалы, должны держать дистанцию. Если мне играть Калигулу с таким полным погружением, то в один момент я просто не вынырну…
Все события «Мастера и Маргариты» происходят на фоне Москвы. Потому главный герой романа – это наш мир того времени, отношение людей к Богу, дьяволу, вере. Тогда мы потеряли веру – а, следовательно, и направление. На фоне этого состояния и происходят все события. Выделить кого-то одного героя нельзя – это будет неправильно.
Надо прийти посмотреть наш спектакль, потому что у нас есть дух Булгакова. В нем сохранены все линии романа, а Валерий Белякович сумел поймать атмосферу, заложенную Булгаковым.
Покой, которым наградили Мастера, на мой взгляд, прежде всего - гармония. Там, наверное, не надо ни к чему стремиться. Эта некая клиника Стравинского, только на том свете. Чистый свет предполагает потоки распространения своей любви и энергии на других людей, это постоянное действие. Покой же – некое ограничение движения. «У нас все хорошо» - и все. Недостаток покоя, наверное, в этом нежелании никуда двигаться. Мастер прекратил борьбу за вдохновение, за роман – ему и дали покой. «Каждому по его вере».