Располагая, скажем прямо, весьма ограниченным, даже сжатым сценическим пространством, режиссер Валерий Белякович "замахнулся" на софокловского "Царя Эдипа". И доказал, что не в масштабе и размахе суть, а во внутренней свободе, цельности и ясности режиссерского замысла и в безупречной точности его воплощения, прежде всего актерского (а сценография, сколь лаконичная, строгая, столь же и выразительная, тоже придумана Беляковичем).
Спектакль этот, обладая всеми фирменными составляющими "юго-западного", самобытно-театрального стиля, в то же время содержит в себе нечто новое, и для его постановщика, неутомимого экспериментатора, и для актерского ансамбля. Руку Беляковича узнаешь сразу: с первых сцен это властное умение увлечь зрителя за собой, это четко и внятно расставленные ударные фразы, сцены, это сконцентрированная, мощная энергетика, актерская вольница, жестко, впрочем, управляемая волей постановщика. Отсюда - почти математически выстроенная конструкция спектакля. Отсюда и его внутренняя цельность, и страстность.
"Царь Эдип" в Театре на Юго-Западе настолько редкая птица в театральной реальности сегодня, что даже не верится, как удалось, удается Беляковичу сохранить и в себе, и в своих артистах то, что, казалось бы, утрачено напрочь, - верность "истине страстей, правдоподобию чувствований", стойкий иммунитет ко всякого рода театральной пошлости, владение сценической формой.
Здесь неслучайно не раз упомянуты страсти. "Царь Эдип" при всей его эстетической выверенности, - невероятно чувственный, эмоционально заряженный спектакль, действо с драйвом, не поддаться которому невозможно. И здесь, безусловно, заслуга отличных артистов. Миф о прозрении, об ослеплении Эдипа, правителя Фив, узнавшего, что сбылось родовое проклятье, и он - убийца отца, Лая, и супруг собственной матери Иокасты - смотрится как захватывающий психологический детектив. Играть высокую трагедию - почти забытое нынче ремесло. А здесь рядом с тобой, на расстоянии метра-двух мучается догадками, жаждет истины и открывает ее ужасающую бездну живой, мощный, яростный Эдип (Евгений Бакалов). Страдает мудрая и нежная Иокаста (Ольга Иванова играет на пике эмоций). Раздавлен собственным знанием, невыносимым провидческим даром Тересий (Валерий Долженков). Искренне сострадает происходящему Креонт (Фарид Тагиев).
Короткий, минималистический спектакль, зажатый в полутемном подвальном пространстве, воспринимается в итоге так, как мог выглядеть в распахнутом небу и богам античном театре.