В последнее десятилетие Правительство Москвы предоставило ряду театров новые помещения или реконструировало старые. Среди счастливчиков «Мастерская Петра Фоменко», «Новая опера», Театр Маяковского, «Геликон-опера», Театр Табакова… На этом фоне Театру на Юго-Западе фатально не везет – подписанный проект здания и выданное Лужковым разрешение на участок земли под строительство в одно мгновение превратились в бесхозные бумаги. Можно ли исправить ситуацию и как театр живет сегодня, обозревателю «Театрала» рассказал режиссер Валерий Белякович.
- Валерий Романович, Театр на Юго-Западе вот уже четыре десятка лет популярен у москвичей, но работает в полуподвальном помещении со зрительным залом на сто мест. За это время многие другие театры получили прекрасные помещения. Вам не обидно?
- Это самая печальная страница в моей жизни. Потому что и Лужков дал нам землю под театр, и мы сделали потрясающий план здания, но у нашего директора не хватило таланта дожать это дело до конца. И это была настоящая трагедия для меня.
- Не обращались с этой просьбой к новому мэру Москвы?
– А я уже и не хочу. Моей жизни на это не хватит. Если молодые, которые будут после меня, захотят что-то изменить, пусть они делают. А я свою программу минимум давно выполнил. И всё, что идет сверх того, воспринимаю как подарок Бога. Каждый прожитый день. Тем более я уже пенсионер. И поэтому после того, как ушел из театра Станиславского не захотел больше быть здесь художественным руководителем, а назначил своего ученика Олега Леушина. Пусть он развивается, а я ему помогу. К тому же у меня сейчас достаточно много работы: я художественный руководитель в токийском театре, ставлю во МХАТе, в других театрах. И, конечно же, здесь, в своем родном «Юго-Западном».
– Вы довольно-таки активный пенсионер.
– Тем не менее, я решил, что тот, кто заработал пенсию, должен освободить место молодым. И сейчас у нас в театре есть несколько человек, которые будут писать заявления о переходе на договор. Пусть играют доколь будут востребованы, мы будем им доплачивать за выход, но на работу нужно принимать молодых. Потому что эта система наша гнилушная, когда нельзя уволить тех, кто становится просто балластом, давно себя изжила. В Театре Станиславского, когда я работал там художественным руководителем, таких актеров было человек пятнадцать, и они висели грузом, потому что из-за них нельзя было взять новых актеров. И сейчас эта практика существует почти во всех театрах.
Но нужно быть честными в творчестве. И я поступил честно. Ушел на пенсию и не получаю деньги за художественное руководство, а просто помогаю Олегу. И такая практика должна быть введена у нас повсеместно. Это необходимость. Конечно, уходить страшно. Но занимать чужое место тоже нельзя. Жизнь – она короткая.
Сейчас я выпустил «№13», сделал авторский вечер, посвященный Есенину. Во МХАТе делаю костюмы к своему спектаклю «Укрощение строптивой». Потом лечу в Волгоград, чтобы провести мастер-класс в театре у Вячеслава Гришечкина. Плюс ко всему в октябре началась сессия у моих студентов-третьекурсников в ГИТИСе. А в ноябре в театре состоится мой юбилейный вечер – я ведь так и не отметил свое 65-летие.
- В конце 70-х Театр на Юго-Западе пользовался невероятным успехом. В чем был его феномен: оригинальный репертуар, неординарные актеры?..
– Ничего необычного. Он схож с феноменом любого культурологического явления, которое вдруг прорывается сквозь асфальт. Никто же его не планировал. Никто и не думал, что в рабочем поселке Востряково вдруг возникнет ячейка сумасшедших ребят, которые будут заниматься театром. Кто-то свыше настроил наши души на этот подвиг, и мы «проросли». Здесь нет никакого плана. Предугадать успех было невозможно. Любой театр создается в дыхании своего времени. И в то время, которое теперь называют застойным, любой новый театр был живым дыханием правды.
- Но не все пользовались такой популярностью. В ваш театр невозможно было билета достать…
- Мы же бесплатно работали десять лет. Здесь такие толпы собирались. Ночевали в подъездах, чтобы с утра взять по два бесплатных билета. Меняли книги и билеты в Большой на контрамарку к нам. У нас был огонь времени, у нас была правда, жажда деятельности. Мы не могли и не умели врать. Никто из Министерства культуры нас не знал, поэтому мы играли что хотели. И на протяжении пяти лет это был просто сумасшедший дом в чреве развитого социализма. А опомнилась власть, когда мы поставили запрещенную в СССР пьесу Ионеско «Носороги». Вот тогда нас и прикрыли.
- Разве театр закрывали?
- Ну, не то чтобы закрыли. Нас, во-первых, никто не открывал, а поэтому и не закрывал. Просто отобрали ключи и дали пинка под зад. И мне пришлось целое лето вести борьбу за то, чтобы вернули ключ. За то, чтобы позволили заниматься тем, чем я занимался. К счастью, мир не без добрых людей, и Голубцова Тамара Васильевна, замминистра культуры Демичева, своей властью разрешили нам продолжать работать.
СПРАВКА
Валерий Белякович
Родился: 26 августа 1950 года
Образование: Московский государственный педагогический институт, филологический факультет. Государственный институт театрального искусства, режиссерский факультет (курс Бориса Равенских)
Театральная карьера: работал режиссером в театрах «Тоуэн» и «Арт-Сфера» (Токио), театра «Пикколо» (Амагасаки), театре Иллинойского университета и театре «Атриум» (Чикаго), театре «Одиссей» (Лос-Анджелес), театре «Новая опера», МТЮЗ, Театре им. Гоголя и др.
В 1977 году основал театр на Юго-Западе.
Кинокарьера: режиссер-постановщик и сценарист фильма «Школа Этуалей» (2001).