Трагифарс в одном действии по пьесе Николая Коляды "Баба Шанель" - спектакль для легендарного "Юго-Запада" знаковый. Первый после назначения Валерия Беляковича художественным руководителем Театра им. К.с. Станиславского, чей портрет, как ни странно, давно висит в актерском фойе при выходе на юго-западную сцену. Помните его главный завет:"Любить искусство в себе..." Думается, что именно благодаря этому завету родился и вот уже тридцать пятый сезон творит свою легенду Театр на Юго-Западе.
Возникнув как самодеятельный коллектив, он покорил сердца зрителей стремительно, приобретая с каждым годом все новых и новых поклонников. Гордостью этой сцены стали постоянные многолетние аншлаги. Сложнее было завоевать признание профессионалов: театроведов, актеров и режиссеров. Но сегодня каждая премьера "Юго-Запада" имеет такое обилие прессы и столь высокие оценки театральной критики, что совершенно очевидно - этот театр талантлив, интересен, влечет своей магией. Он способен удивлять и совершать открытия.
Такой стала и последняя премьера "Баба Шанель". В новостной страничке театрального интернет-сайта есть строка-посвящение: "Новый спектакль - Борису Равенских". Валерий Белякович поражает преданностью памяти любимому учителю, которого не стало в восьмидесятом году двадцатого века, но с кем и по сей день продолжает вести свой тайный и непрерывный диалог его ученик.
Так уж сложилось, что вехи своего жизненного пути люди театра меряют не годами, а театральными сезонами. Конец этого сезона совпадает со столетием со дня рождения режиссера Бориса Ивановича Равенских, который однажды сказал: "Чтобы творить новый мир, нужно уметь мечтать, нужно нести в своей душе песню..." Автор этих слов покинул пост художественного руководителя академического Малого, мечтая о создании нового молодого театра с актерами и режиссерами ГИТИСа. Он ушел из жизни в день своей великой радости, когда получил официальное правительственное разрешение на открытие этого театра.
Тогда, более тридцати лет тому назад, "Юго-Запад" совершал только свои первые шаги, а сегодня ученик Равенских Валерий Белякович осуществил мечту учителя - создал театр с огромным разнообразным репертуаром и удивительно талантливой труппой. Даже начав новый этап своего творческого пути в Театре им. Станиславского, он сделал родному "Юго-Западу" еще один подарок, еще одну премьеру. Не увидишь и не разглядишь сразу прямых аналогий пьесы Коляды с судьбами конкретных театральных художников. Но они есть. И тем трагичнее становится сегодня этот фарс. И все же это не реквием, не прощание, а возвращение любви и размышление художника о людях, чья жизнь - сцена, а сцена - жизнь.
Как всегда, на "Юго-Западе" музыка и свет - равноправные герои спектакля, действие которого происходит в большом репетиционном зале, напоминающем балетный класс, с огромными зеркалами и длинными круглыми деревянными палками-станками. Это своеобразная граница. Пространство за ними ирреально, там живут духи и души. В центре сцены большой вращающийся стол-подиум. Зеркала отражают не только жизнь персонажей, но и зрителей, множа и фокусируя их реакции, делая их и свидетелями и судьями одновременно. Четвертой стены нет. Режиссер словно настаивает: здесь нет актеров и зрителей, а есть люди, который переступили сегодня порог театра. Они объединены одной атмосферой, одной жизнью, одной любовью. Пространство открыто и разъято, и почему-то вспомнилось: "На миру и смерть красна". От нее героини спектакля действительно не далеки. Это старые бабки, участницы народного хора Всероссийского общества глухих. Они поют вместе уже десять лет.
И вот финал юбилейного концерта, аплодисменты, банкет - так начинается спектакль. Престарелые певуньи с блеском сыграны мужским составом юго-западной труппы. Актеры М. Шахет, А. Санников, О. Анищенко, О. Задорин, А. Горшков, М. Белякович, К. Курочкин, существуя в ярком гротескном рисунке, остаются трогательными, порой даже трагичными, с какой-то иступленной тоской во взоре и бесконечной жаждой творчества. "Песня - это наша жизнь, - декларируют они. - Мы стоим плечо к плечу, рука к руке, между нами пальца просунуть невозможно...Десять лет мы поем и поем, и нас не остановить!" Какая горькая ирония, но какая вера в жизнь.
В спектакле звучат неувядаемые шлягеры : "Старый клен", "Возвращайся", "Течет ручей", "Ты ж меня пiдманула", "Растет, растет возле дома калина". Они производят настоящий фурор. Лица зрителей "Юго-Запада" не покидает улыбка, аплодисменты постоянно прерывают действие. Народный хор называется "Наитие", ведь старики как дети, живут по наитию, потому что именнотак познается жизнь. Руководитель ансамбля хора - баянист Сергей Сергеевич, вдохновенно сыгранный Д. Нагретдиновым, - предан своему делу и одержим. Он из породы тех самых горьковских чудаков, что "украшают мир". Это непререкаемый авторитет, всеобщая любовь и путеводная звезда "Наития".
И вдруг в жизни ансамбля, которая текла, как бурный полноводный ручей, произошла катастрофа. Сергей Сергеевич задумал произвести "ребрендинг", влить новую кровь, пригласив в хор молодую солистку - Розу Рябоконь. Это яркая сочная зарисовка актрисы Г. Галкиной. Появление бабы Шанель, как окрестили ее оскорбленные певицы, грозит превратить прославленный хор в "организованный монолит" в темноте на заднем плане. Происходит массовый бунт, "бессмысленный и беспощадный", в следствии которого Сергей Сергеевич произносит роковые слова: "Холодно мне с вами! Холодно! Конец! Все. Ансамбль закрыт. Я ухожу. Уходу в никуда. Прощайте". И хотя актеры по инерции продолжают существовать в фарсовой клоунской манере, что-то неуловимо меняется и в их пластике, и в их лицах. Это кульминация спектакля Беляковича. Вовсе не комедийная, а какая-то пронзительно-щемящая нота пронизывает судьбы героев пьесы и саму ткань спектакля.Чувствуя эту внезапную перемену, зрительный зал замирает, ощущая, что с персонажами начинает происходить что-то страшное, непоправимое, что, что им не под силу пережить. Апофеозом отчаяния станет наивное: "...и без его гармошки проживем". А дальше на наших глазах празднование юбилея превратиться в настоящую трагедию потери любимого худрука. Какая песня без его баяна? А ведь песня - это их жизнь. И пусть в темноте, на заднем плане, но на сцене. А иначе...
Старые клоунессы медленно снимают свои сарафаны и кокошники, с которыми они не расставались весь спектакль и, словно на алтарь искусства, кладут их на тот самый подиум, где только что пели и плясали под гром благодарных аплодисментов. Превратившись в черные тени, бывшие разудалые хористки медленно растворяются в зазеркалье сцены. Обнимая друг друга, "чтоб не пропасть поодиночке" , они теперь готовы просить прощения у всех и за все, лишь бы одни вечно пели, а другие их слушали, лишь бы люди не утратили способность и желание по-детски познавать жизнь по наитию. Народные шлягеры, звучавшие весь спектакль, сменяет "Молитва" Булата Окуджавы: "Господи, дай же ты каждому..."
Финал спектакля. Актеры в черных трико с огромным усилием раскручивают сцену-подиум. Будто поворот сценического круга в любом театре на земле осуществляется не театральными механизмами, а вручную - силами и энергией ушедших из этого мира актеров. Потому что поворот сценического круга - это и есть тот самый миг "между прошлым и будущим", который называется жизнь. Да, спектакль Беляковича посвящен тем, кто меряет свою жизнь не годами, а театральными сезонами, тем, кто несет в своей душе песню, тем, кому петь хочется порой больше, чем жить.