Два громких события, более политических, нежели чисто музыкальных, случились на минувшей неделе в культурной жизни Москвы. В Большом зале Консерватории в исполнении Мстислава Ростроповича и Сейджи Озавы прозвучал "Военный реквием" Бриттена, на который пришёл сам президент Борис Ельцин. А в "Новой опере" пред очами народа явился другой Борис – Годунов, заглавный герой премьерного спектакля по музыкальной драме Мусоргского. Наш Борис в "Новую оперу" не явился.
Постановщики "Бориса Годунова" – режиссёр Валерий Белякович и дирижёр Евгений Колобов – не случайно выбрали для начала сезона столь актуальную оперу. Пушкинский сюжет о царе Борисе, царствование которого ознаменовало приход очередного смутного времени на Руси, как нельзя лучше соответствует текущему моменту. И даже столь незатейливый факт, как совпадение имён руководителей нашего многострадального государства в начале XVII и в конце ХХ веков, имеет сейчас значение. Постановщики обратились к первой авторской редакции оперы – в ней нет так называемого "польского акта" с его танцами, лирической сценой у фонта и меццо-сопрановой партией Марины Мнишек. Все антитезы предельно политизированы: царь и толпа, начавшиеся было реформы и их провал, борьба за власть и политическая авантюра, ну и, конечно, народ, который, согласно великой пушкинской ремарке, безмолвствует. Надолго ли его хватит?
Появление Мстислава Ростроповича в России в столь критический момент могло означать активное включение маэстро в политическую жизнь отечества. Однако этого не произошло:
- Я могу только помогать российским детям (имеется в виду деятельность благотворительного фонда Ростроповича-Вишневской) и играть на виолончели. Таланта политика у меня нет. Ничего, кроме музыкального таланта, Господь мне не вручил.
На самом деле талант виолончелиста Мстислав Ростропович продемонстрировал в полной мере. Виолончельный концерт Дворжака в его исполнении просто потряс слушателей. Неизбежные возрастные издержки, снижающие исполнительский уровень многих прославленных инструменталистов, похоже, совершенно не касаются маэстро: его техническое мастерство до сих пор адекватно энергетике и неиссякаемому эмоциональному заряду его личности.
А на втором концерте осуществился принцип "горы и Магомета": коль скоро Ростропович не посетил президента – президент пришёл "на Ростроповича". Гимн России, натурально, прозвучал под управлением маэстро Азавы, а гимном Японии продирижировал маэстро Ростропович. "Военный реквием" исполнялся, в соответствии с замыслом самого Бриттена, под управлением одновременно двух маэстро: Ростропович дирижировал большим составом и хором, Озава – камерным оркестром и солистами. В своё время Бриттен посвятил это произведение страшным итогам второй мировой войны. Среди первых исполнительниц партии сопрано была Галина Вишневская, другим солистом был тогда знаменитый немецкий певец Дитих Фишер-Дискау: Бриттен сознательно стремился на сцене представителей стран-врагов. Но на этот раз на сцене консерваторского зала были друзья: японка Энко Морикава и россияне Бадри Мансурадзе и Андрей Славный. Сильная, трагическая музыка "Реквиема", мало известная в России, прозвучала как нельзя более кстати. После первого отделения президент покинул консерваторию. Просветлённую финальную колыбельную в царской ложе услышали только первая леди и японский экс-премьер.