От первых же сцен спектакля "Комедiи" "Дураки" по Нилу Саймону веет какой-то... мистификацией. Что-то плохо верится, чтобы лирико-бытовой комедиограф Н.Саймон написал такое действо: абстрагирование от быта, с постмодернистскими штучками и юмором отдельных... закидонов (о, верные и бескомпромиссные хранители великого и могучего, который один нам поддержка и подмога, простите, мне, ради бога, это словечко. Оно вырвалось, не знаю как, хотя и точно выражает некоторый шурум-бурум происходящего на сцене). Скорее всего, переводчик с английского, Сергей Таск, который, по моим сведениям, замечен в пристрастии и к собственному драматическому сочинительству, кое-что внес и от себя лично в комедию Н. Саймона, чем удачно и энергично воспользовался постановщик "Дураков" Валерий Белякович. Но прежде чем говорить о постановочных победах последнего, вот какие замечания по существу проблемы, отраженной в названии пьесы.
Русский народ любит и чтит дураков. И внимательно за ними наблюдает всю свою сознательную, а также бессознательную жизнь. Вспомните, что самый любимый и самый настоящий герой нашего фольклора, конечно же, Иванушка-дурачок. Без него наши достижения в покорении сердец невест VIP-вского происхождения, в успехах научно-технических (самодвижущаяся печать и т.д.), в эзотерических материях (влез коню в одно ухо, вылез в другое) были бы нулевыми. На дураках русский свет стоит. Поговорка - моя. Что же касается вообще народного творчества, то в популярном сборнике Б.П. Аникина "Русские пословицы и поговорки" я сходу насчитал 74 пословицы про дураков. Если же книжку полистать внимательнее, то число это наверняка удвоится. По-моему, ни одно другое явление жизни, живой и неживой природы так не занимало русский народ, как дураки. А наблюдения какие! Приведу некоторые. "Дураком на свете жить - ни о чем не тужить", "Дураку, что большому чину, везде простор", "Дуракам во всем счастье" ну и так далее. Призадумаешься тут.
Для В. Беляковича дураки тоже в некотором смысле таинственное явление: то ли зомби, то ли от роду так, то ли еще что. В декоративной спецодежде, напоминающей дымковскую игрушку, казацкую вольницу и еще непонятно что, но все сразу, передвигаются по сцене то ли стадо, то ли односельчане, то ли действительно больные некоего доктора. Вероятно, оформление придумал сам В. Белякович. Это некий круг, приподнятый с одного края и вращающийся на другом - сценическом круге. Передвижение таинственных жителей деревни Куличовка по видимому кругу и под ним, собственно, и представляет половину интереса спектакля. В. Белякович работает в излюбленном стиле, который я бы назвал стендовым. Вся труппа на сцене, все в линеечку или, как в данном случае, , рассеяны по кругу, возникают отдельные диалоги... Но все-таки придумать общий жест, движение - это не плохо. В этом есть какая-то аура, настроение, этим "ключиком" В. Белякович в который раз заманивает нас на территорию своего спектакля.
А там, конечно, страсти. Молодой педагог Леон, как герой какой-то сказочной истории К. Гоцци, моментально и смертельно влюбляется в поселянку Софью. Его любовь может расколдовать жителей Куличовки и его невесту от вечного проклятия быть дураками. Любовь, конечно, проходит испытания, а чем все заканчивается, догадайтесь сами. Хорош Сергей Бородинов в роли Леона (он за пару сезонов поднялся до ведущего артиста труппы). Его Леон обаятельный, наполненный молодостью, оптимизмом, он просто любит без излишней чувствительности и ложной патетики. Хороша и надежда Бычкова в роли Софьи, которую она проводит без сентиментальных шаблонов, обращаясь к залу открыто и прямо. Если бы В. Белякович захотел и насытил действие красками ироническими, красками драматическими (куличовцы, вероятно, все же мучаются сознанием своего бессилия), если бы режиссер точнее и тоньше прописал десятки деталей взаимоотношений героев спектакля, то последний от этого выиграл бы и засверкал. А так есть неплохой эскиз спектакля, есть режиссерская работа, выдержанная в определенном стиле, есть роли свежие и неожиданные для нижегородской театральной сцены. Наверное, молодая публика почувствует в языке спектакля что-то свое и близкое, наверное, ей придутся по душе и его приколы, и любовь, побеждающая безнадежность и проявляющаяся без преувеличенной мелодрамы. Все так. Но вот после спектакля я все время думал: а мелькнувший в нем на мгновение какой-то новый принцип изображения жизни, намек на какую-то огромность страдания несчастных дураков - это все зачем? Хотели что-то сказать, да не смогли, или просто скороговорка такая мелькнула у В. Беляковича? Есть поговорки, а есть и скороговорки. В. Белякович все время хочет доказать, что и последние имеют право на жизнь.