Шестовская Анастасия Сергеевна

— Я выросла в Театре на Юго-Западе. Сначала все за кулисами бегала, веселилась. И вот в какой-то момент меня решили в зал усадить. Мне четыре года. А я смотрю «Мастера и Маргариту» — от начала до конца. В то время для коррекции зрения мне приходилось носить повязку, я была просто ходячим пиратом. Сидит такой пират на маленьком стульчике слева от сцены от горшка два вершка и смотрит «Мастера и Маргариту». Потом мама спросила меня: «Кто тебе больше всего понравился?». Я отвечаю: «Боги». В четыре года я уже была серьезным, проникновенным зрителем: меня больше всего поразили религиозные сцены. Такая вот история. А когда мне пять лет исполнилось, Валерий Романович уже предлагал меня выпустить на сцену, подошел к маме и говорит: «Пусть твоя надевает зеленую юбочку и будет бегать, подберем ей что-то». Но Леся сказала: «Не надо. Она будет бегать, а я буду нервничать».

— С самого раннего детства я хотела работать на Юго-Западе. Я в буквальном смысле влюбилась в спектакли Валерия Романовича Беляковича. Особенно в «Фотоаппараты» и «Дракулу», с их экспрессией, красивой музыкой. Мне казалось, что я впитала в себя юго-западную школу с младых ногтей. А после 7-го класса попала в Музыкальный театр К. С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, и стало понятно, что я буду петь, что у меня есть способности к музыке, но Юго-Запад меня никогда не «покидал». Решила, что после выпуска из Института современного искусства, сразу пойду туда, я прямо видела себя на сцене, думала — «Уххх! Как полечу!» Позвала Валерия Романовича на мой дипломный спектакль по Теннесси Уильямсу «Прекрасное воскресенье для пикника» (где играла главную роль), за 4 дня до премьеры его не стало… Да, в общем, еще со времен премьеры по Сартру «За закрытыми дверями» (2015 год), я понимала, что Валерий Романович ко мне приглядывается. А я все грезила и грезила, что же будет дальше. А тут такое горе. Когда приходила в другие театры, чувствовала, не мое. Не проникаюсь я «чужой» энергетикой, атмосферой.

— Валерий Романович мне запомнился очень искренним, добрым, и в то же ярким. Хотя многие рассказывали, что с ним случались вспышки ярости. Он тогда объяснял это так: «Это я не говорю, это сейчас во мне космос говорит». Жаль, что я напрямую с ним не успела поработать. Он только делал мне какие-то замечания, давал советы, если приходил на спектакли с моим участием. Лесе говорил, что собирался ставить со мной «Лолиту». Но… не судьба. — Когда я выпустилась из Института, решила проштудировать всю историю Юго-Запада, проникнуться, прочувствовать. Совершенно случайно мне попалась книга «Братство белого ключа» Н. Старосельской о Валерии Романовиче: из нее я узнала, что его учителем был Геннадий Иванович Юденич. И он, оказывается, живой. Мало того, набирает студентов в лабораторию — «Театр полифонической драмы». Я ему позвонила, и он мне сразу сказал: «Приезжай». Так что я училась у учителя Валерия Романовича. Его «Театр полифонической драмы» находился прямо в квартире (когда-то у Юденича отобрали театр). К чему я это все? Я Лесе рассказывала, как Геннадий Иванович нас учит, а она ахала: «Господи! Это же Белякович!» — «Не говори горлом, говори нутром, хватит говорить на связках!». Сила, энергия, музыка, — все, что прививал Валерий Романович, — я вкусила в двойном размере.

— Раньше я работала в других театрах, сейчас, помимо Юго-Запада, остался только Виртуальный художественный театр (руководитель — Павел Сурков). Но мы уже полтора года как не играем. А до этого показывали спектакли в Зуме. Я играла Марию Троекурову в «Дубровском» и Петю Трофимова в «Вишневом саде».

— За спиной у меня большой опыт работы в музыкальном театре, но в данный момент я больше нацелена на драму. Много занимаюсь озвучкой, дубляжом. Сейчас озвучиваю анимационный мюзикл-сериал для детей «Цветняшки». Его с удовольствием смотрят не только дети, но и родители. Уже третий сезон идет.

— Роль мечты? В свое время Олег Николаевич Леушин хотел ставить со мной «Эдит Пиаф» по ее дневникам. Давал мне читать первый акт. Я должна была играть юную Эдит, а взрослую — Карина Дымонт. В этой роли я, наверное, могла бы раскрыться полностью — и в драме, и в музыке. Конечно, роль Джульетты всегда манит. Очень нравится Крошка в «Собаках». А вообще хотелось бы что-то характерное сыграть — веселое такое, задорное. Я рада, что мне дали возможность исполнить Олю в «Любовь и голуби».— О кино я никогда особо не мечтала. Оно возникает как всплеск. Роли в сериалах «Псих», «Карамора». Очень хорошая история была «Училка-2»: много съемочных дней, отличный режиссер Алексей Петрухин, сюжет страшноватый, конечно, по мотивам Норд-Оста. А на самом деле в кино чаще слышится мой голос. Я действительно много озвучиваю.

— Мама всегда объективно меня оценивает. Поправляет и направляет. И говорит все честно, как есть. Она может сказать: «Настюш, тут ты немного не дотянула» или же «Молодец! Я тобой горжусь». Конечно, Леся — мой самый главный и большой учитель, с самого детства. Когда я первый раз вышла на сцену в новогоднем спектакле «Волшебник изумрудного города» в роли Элли, мама наставляла меня, объясняла, как стоять на сцене, а во время действия закричала на весь зал: «Не слышу!». Такая вот у меня мама.