Степашин Игорь Сергеевич

— Когда ты впервые узнал о Театре на Юго-Западе?
— Я узнал о нем от своего мастера и художественного руководителя курса, Андрея Ярлыкова. Он был учеником Валерия Романовича Беляковича, и во время учебы много рассказывал про него самого, про специфику театра, про то, как ВРБ ставил спектакли.

— А какое было впечатление от театра по рассказам?
— Мне особенно нравились истории про экстремальные вводы. Это было что-то запредельное. Когда мы, ближе к концу обучения, начинали уже играть спектакли, я не понимал, как можно ввестись на роль за три часа, например. Ну и конечно, мне виделось, что здесь работают супер-профессионалы.

— А как вообще начался твой путь как артиста?
— Все произошло случайно. Я рос в самой обычной семье, где даже речи не было про актерскую профессию. Но я очень люблю смотреть кино, и однажды после очередной картины подумал, что попробовать себя в этом было бы очень классно, потому что эта профессия позволяет тебе прожить несколько жизней в течение твоей одной. А я человек впечатлительный вообще. Когда в детстве смотрел «Шаг вперед» танцевальный, потом еще целый месяц танцевал по квартире. Стал думать в сторону именно профессии артиста — и однажды ко мне подошли ребята из моего класса и говорят: «Слушай, у нас в ДК людей на роли не хватает». Ну вот и началось.

— И какую роль ты исполнил?
— Полицейский в пьесе Вампилова «Прощание в июне». Это была моя вообще самая первая роль. А через год сыграл главную.

— Раз зашла речь про кино, чем оно отличается для тебя от театра — и с актерской, и со зрительной точки зрения?
— Театр — это канат между двух небоскрёбов. А кино — это тот же канат, только на полу.

— А за что ты в целом любишь свою работу?
— Я искренне считаю, что это лучшая профессия. В обычной жизни я не особо эмоциональный человек, часто в себе нахожусь, выгляжу порой угрюмым, но это не есть мое внутреннее состояние. А актерская профессия позволяет мне раскрыться по-новой — мне нравится, что порой люди могут даже не узнать тебя в жизни, в сравнении со сценой. В этом радость. Ну и трудиться надо много, много работать. Сколько смыслов надо отыскать, о скольком подумать, чтобы грамотно, правдоподобно прожить роль. Вот именно жить — а не играть.

— Есть ли у тебя принципы в работе?
— В первую очередь, дисциплина. Приходить вовремя, выполнять все, что от тебя требуется. Как говорится, хорошая импровизация — отрепетированная импровизация. Нужно знать всю партитуру наизусть, она должна от зубов отскакивать, чтобы ты сам мог привнести что-то новое в спектакль.

— А что тебя вдохновляет?
— В первую очередь, люди. Фильмы, музыка, живопись. Например, я очень люблю Айвазовского — его море вызывает во мне ощущение силы. Но больше, конечно, люди. Те, кто занимаются зодчеством, те, кто работает с камнем. Меня восхищает, как скульптур из камня создает шедевр. Отчасти это можно сравнить и с актерской профессией. Тебе дают роль — это неограниченный камень. И в процессе работы этот камень должен приобрести форму.

— Будь у тебя возможность поговорить с любым человеком, который когда-либо жил, кто бы это был?
— Чарли Паркер, джазовый музыкант — это в первую очередь. А еще с Киану Ривзом, Джонни Деппом, Алексеем Баталовым, Андреем Мироновым и Павлом Луспекаевым.