Трилогия (1988-1997)

Осенью 1988-го ВРБ поставил Сухово-Кобылина, все три пьесы: «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». 
Спектакль шёл шесть часов, с двумя антрактами.
Это была вершина мастерства. Это был пик любви и доверия зрителей к режиссёру Беляковичу. Люди шесть часов высиживали на жёстких креслах без подлокотников. Собственно, это были скорее стулья, чем кресла. И некоторые сидели между стульями. Я лично, в качестве дежурного по залу, просила людей выдохнуть и прижаться друг к другу плотнее, чтобы больше народу уместилось. Не говоря уже о подушечках, которые клали на ступеньки, и о тех зрителях, которые стояли в проходах. А в проходе «под Толиком» (имеется в виду Анатолий Николаевич Лопухов, режиссёр по звуку) была жёрдочка. Жёрдочка была железной трубой. Если на неё вскарабкаться, можно было видеть сцену. Задница твоя при этом нависала над стоящими в проходе, но это было ничего.
В «Свадьбе Кречинского» блистал Алексей Сергеевич Ванин (…) У него были свои фанаты. Они покупали билеты отдельно на первое действие. Далее отрывок из нашего с Алексеем Сергеевичем интервью от января 2012 года.

— Алексей Сергеевич, вы — один из основоположников театра на Юго-Западе. Вы — непосредственный участник всей истории этого театра. Я не спрошу, какой спектакль был лучшим за эти 35 лет. Я задам вопрос иначе. В каком спектакле для вас лично совпало ваше восприятие искусства и жизни? То есть вот когда захватило так, что не оторвёшься, и не мыслишь, а чуешь, как это здорово. Для меня таким спектаклем была «Трилогия». А для вас кто первый в вашем личном рейтинге юго-западных спектаклей?

— Я тут с тобой соглашусь на все сто процентов. Это действительно так. Три кита успеха любого спектакля — драматургия, режиссура и подбор актёров. Попадание в десятку с актёрами. И осенью 88-го года в «Трилогии» всё это совпало. Первое, конечно, драматургия, Сухово-Кобылин — это до сих пор сегодняшний день. Так было в 88-м, 98-м, 2008-м, и так будет в 18-м. Суд, взятки, коррупция. Мещанство, обывательщина. И, конечно, любовь. Второй кит — режиссура. Белякович был готов на сто процентов. Больше 10 лет человек думал об этом материале. Я знаю, что со студенческих лет Сухово-Кобылин был у него в голове. И именно в ту осень материал созрел окончательно, настала необходимость высказаться. И это случилось. Фонтанировал он так, что мало не покажется. И подбор артистов. Те ребята и девчата, которые открыли этот театр и уже прошли «нулевой цикл». К 88-му году они накопили уже. Позади были и Гоголь, и «Мольер», и «Гамлет». Эти люди уже были готовы играть шестичасовую «Трилогию», эту громадную махину. Витя Авилов, Серёжа Белякович. Ах, какой это был Муромский! Володя Коппалов, Славка Гришечкин. А девчата какие уникальные: Наташа Сивилькаева, Надя Бадакова, потом Тамара Кудряшова. Я помню эти репетиции, как актёры всё это выдавали. Режиссёр только: «А», мы уже: «Б», «Б», «Б»… Столько накидывали, он только успевал сортировать. Вот так слепилось. Это было гениально».

«Трилогия» — был первый спектакль в новом пространстве. О театре на Юго-Западе тогда писали, что это театр «в цокольном этаже жилого дома». Это клише перепечатывали из статьи в статью. Театр же занимал малую часть цокольного этажа. А в 88-м году расширился за счёт соседнего с ним магазина «Овощи-фрукты». Справа от сцены (если смотреть из зрительного зала) появились две новые двери. Мир спектаклей ВРБ расширился, стал широкоформатным.

Как рассказать о спектакле людям, которые его никогда не видели? Вот представьте, что вы не отрываясь посмотрели три первых сезона «Игры престолов». Или любого другого мега-сериала. В таких сериалах новый сезон — это не просто новая история, это сдвиг жанра. Только в случае со спектаклем это было круче. Потому что зритель театра на Юго-Западе был не перед экраном, а внутри действа. За два антракта зрители успевали перезнакомиться между собой. В мужской туалет приходилось ходить через сцену, на второй этаж, в гримёрки. Пока я дежурила, между «Делом» и «Смертью Тарелкина» мыла сцену. У Славы Гришечкина, исполняющего роль Тарелкина, был монолог, во время которого он по сцене катался. Если не мыть, то можно было задохнуться от пыли. Пока я мыла пол, я беседовала со зрителями. Это было так естественно. Каждый из них готов был мне помочь.

О чём был спектакль? Про взятки, про коррупцию вроде. Только сначала это была любовная история, трагичная, как у Шекспира. А потом шла чертовщина. Люди превращались в бесов, в оборотней. Это был уже Стивен Кинг. Если бы Стивен Кинг умел так смешить. А так про взятки, конечно.


Отрывок из книги Анны Китаевой «Мой ВРБ»