Афанасьев Валерий Алексеевич

Информация:

С 2011 по 2017 гг. -  года артист Электротеатра "СТАНИСЛАВСКИЙ".

С 2017 г - артист Малого театра

Вступительная речь Народного артиста России Валерия Беляковича к книге В. Афанасьева "Иди за прошлым..."

    «По жизни мне всегда везло на хороших людей. На хороших и талантливых. Особенно на тех, кто родился в августе...
    Судьба 20 лет испытывала актера Афанасьева в театре им. Н.В.Гоголя для того, чтобы именно там и состоялась знаменитая встреча двух Валериев на спектакле «Аристофан» по пьесе М. Рощина. И отныне судьбы двух этих Титанов русского театра слились воедино, для того чтобы родился Макбет Афанасьева, его же Сатин, Вершинин, Пилат, Гарольд Райн, Полоний, Петруччо... Валерий по велению души поменял большую сцену театра им. Гоголя на подвал Юго-Запада. Хотя он – актер античного размаха, но ему всегда были важны неустанный дух творчества, дух поиска в искусстве, самоотдача. В.Афанасьев, как истинный талант, многогранен. В нем есть тайна, он неисчерпаем.
    Нужно ли судить литературную часть его таланта по обычным писательским меркам? Вряд ли... Не знаю. Для меня все его творчество неразделимо. Он мне близок по духу. Я люблю его и потому пристрастен. Хочу, чтобы те, кто прочитает книгу Валерия Афанасьева, захотели бы увидеть его на сцене и наоборот.
    Долгих лет тебе, мой бесценный друг и соратник, блистательных тебе творческих побед! И в театре, и на литературном поприще. Только не останавливайся! Нам этого нельзя».

Валерий Афанасьев пришел в Театр на Юго-Западе достаточно поздно, когда труппа давно уже сформировалась, и было совсем непросто найти в ней собственную нишу. До этого Афанасьев работал в Московском драматическом театре им. Н.В. Гоголя, где играл достаточно много, но встреча с режиссером Валерием Беляковичем, поставившим несколько спектаклей в "чужом" театре, предопределила что-то очень важное в судьбе сложившегося артиста с известной не только по театру, но и по кино репутацией. Валерий Афанасьев ушел вслед за Беляковичем в "незнаемое" и - выиграл.

Именно здесь Валерию Афанасьеву довелось сыграть те роли, о которых можно только мечтать. Уже по одному яркому, разнообразному списку его театральных работ можно увидеть, насколько широк диапазон этого артиста, одинаково выразительного в комедии и трагедии. Именно в Театре на Юго-Западе талант Афанасьева раскрылся в полной мере. Спокойный, внешне невозмутимый, обладающий редким по красоте голосом, Валерий Афанасьев владеет завидным даром: он умеет вскрывать потаенные глубины иронии и высокой драмы, умудряясь оставаться мгновенно узнаваемым.

В его Макбете поражает какое-то глубоко скрытое противоречие: сильный, мужественный воин, суровый и властный мужчина, он оказывается бессильным перед женщиной, толкающей его на страшные преступления. Он вязнет в своих поступках, словно в болоте, не понимая, что преступления навязаны ему, а не порождены собственной душой. Макбет Валерия Афанасьева ужасается себе и только себе.

Пьеса Курта Воннегута "С днем рожденья, Ванда Джун!" почему-то не стала популярной на отечественных подмостках, но даже если бы и шла она во многих театрах, мне кажется, вряд ли кто из артистов смог бы с такой глубиной драматизма сыграть одного из героев, Гарольда Райена, выпавшего из реального времени и пространства и проживающего какую-то совершенно особую, скрытую жизнь. Валерий Афанасьев ни в малой степени не давал оснований иронизировать над своим персонажем, находящимся по ту сторону грани, отделяющей реальность от безумия. Он играл трагедию человека, отнюдь не по собственной воле оказавшегося в исключительных обстоятельствах, но принявшего их безропотно - как долг, как осознанную необходимость.

Поистине завораживающе играет Афанасьев Понтия Пилата в одном из самых загадочных спектаклей театра, "Мастер и Маргарита". "В белом плаще с кровавым подбоем 14-го числа весеннего месяца нисана…" выходит на темные подмостки человек с каменно-непроницаемым лицом и затаенной болью в глазах. Тот, кто и определил в конечном счете течение истории человечества своим решением.

Я смотрела этот спектакль множество раз, но никогда не могла заставить себя дышать в момент той удивительной паузы Афанасьева, после которой он выкрикивает имя помилованного, потому что всякий раз казалось, что произойдет чудо, что не сможет больше бороться с самим собой этот человек и выкрикнет имя Иешуа Га-Ноцри, и история пойдет по другому кругу…

Надо обладать поистине незаурядным мастерством, чтобы создавать и удерживать подобное напряжение среди тех, кто едва ли не наизусть знает роман Булгакова.

Сатин Валерия Афанасьева в горьковском "На дне" совершенно нешаблонный персонаж. Он удивляет неожиданностью решения, негероичностью, непафосностью. Все свои философские сентенции, хрестоматийно известные и основательно набившие оскомину, Афанасьев произносит так, словно это экспромты, родившиеся здесь и сейчас. Артист находит некий ключ к затертым словам - они начинают звучать свежо, остро, современно. Над ними хочется задуматься, потому что едва ли не впервые в интерпретации горьковской пьесы они "звучат гордо"

Удивителен его брат Лоренцо, в шекспировской трагедии персонаж, в сущности, второго ряда, но в трактовке режиссера Беляковича и артиста Афанасьева - движущая сила произошедшего. Ведь это он, монах, сумевший сохранить в своей душе сочувствие к мирским страстям, если вдуматься, назначает цену за примирение двух враждующих семей. Это ему, единственному, дано твердо знать, что попрание смерти возможно только смертию. И это очень неожиданное, но точное прочтение трагедии, как мне думается.

В булгаковском "Мольере" Валерий Афанасьев играет маркиза с прозвищем "Помолись". Того, кто то ли был действительно изображен Мольером в образе Дон Жуана, то ли это была одна из уловок кабалы: натравить опытного дуэлянта на неугодного драматурга. Но ловушка сработала. Валерий Афанасьев в небольшой роли рисует крупными мазками характер человека недалекого, но, вопреки расчетам архиепископа, все-таки обладающего твердыми понятиями о чести. Он не будет нападать из-за угла, каким бы ни был забиякой; он не станет закалывать безоружного, как бы ни был разгневан.

Но в репертуаре Валерия Афанасьева немало ролей совершенно иного плана - комедийных, можно даже сказать, гротесковых. Одна из последних по времени работ артиста - Аристарх Доменикович Гранд-Скубик в "Самоубийце" Н. Эрдмана. Афанасьев виртуозно рисует тип интеллигента из череды тех, о ком Александр Блок говорил: их любимое занятие - выражать протесты. Тип, отнюдь не растаявший в смене лет и десятилетий, тип чрезвычайно современный и в своих речах, и в манере поведения.

Отчетливо выраженная внешняя героичность Валерия Афанасьева порой помогает артисту создавать особенно смешные образы. Его Петруччо в "Укрощении строптивой" - сильный, мужественный, умный человек, с такой поразительной готовностью и легкостью включающийся в игру, что следить за ним становится истинным наслаждением! Афанасьев играет человека по-детски азартного, по-детски не умеющего отдать себе отчет в том, что когда-то наступает момент, и необходимо прекратить шутку. Но к финалу этого невероятно смешного изобретательно выстроенного спектакля, перед нами предстает пара, в которой муж и жена не просто любят и любимы, но хорошо знают и уважают цену человеческого достоинства. Фактически, теми же средствами, но с совершенно иным результатом был создан артистом маляр Миляга (он же Лев) в "Сне в летнюю ночь". Глухой, замороченный, не понимающий, что же от него требуется, этот самодеятельный артист, расслышав, бросался в игру с такой оголтелой страстью, что хоть вяжи его! Афанасьев рисовал образ Миляги с помощью уморительной, очень точной и живой мимики, пластика его была свежа, необычна для артиста по другим его работам.

Валерий Афанасьев вообще, как представляется, высоко ценит то, что называется "игрой". Его Флоран в "Священных чудовищах" Ж. Кокто - артист не только по профессии и по призванию, но по самой манере существования. Он был так очаровательно капризен в своих требованиях, так мил и любезен, что этого Флорана просто невозможно было в чем-то обвинить, оскорбить недоверием, непониманием. Он словно и не жил, а все время исполнял отрывки из каких-то ролей, сыгранных или не сыгранных - не все ли равно? В сочетании с внешностью Валерия Афанасьева и непривычными для его голоса интонациями этот образ производил какое-то поистине ошеломляющее впечатление: оказывалось, вот что скрыто за "фасадом" героя-любовника, мужественного и сильного мужчины!.. Можно сказать без преувеличения, что и Валерий Афанасьев, и его замечательные партнеры по этому спектаклю создавали атмосферу театра, помноженного на театр, с легкими вкраплениями реальности - чаще всего раздражающей, мешающей насладиться игрой в полной мере. И в известной пьесе, благодаря вот такому прочтению, открывались непознанные ранее пласты, объем "Священных чудовищ" становился иным, за комедией вставали контуры драмы, обозначенной жесткими противоречиями между Театром и Жизнью.

Особого упоминания заслуживает работа Валерия Афанасьева на телевидении. В частности, его умение раскрывать глубину художественного текста. Он читает не "по-актерски", а "от себя", от собственной человеческой личности, одаренной высокой чуткостью к слову. Момент личного восприятия и личного переживания очень отчетливо выражен в манере чтения Валерия Афанасьева и именно этим привлекает.

Наталья Старосельская.

С 1970 - 1990 гг. - актер театра им. Гоголя, где сыграл роли:
Егор Королев - "Верхом на дельфине"; Григорий Плетнев - "Солдатская вдова"; Стив - "Рок-н-ролл на рассвете"; Вася - "Шутник"; Иван Конелюк - "Тревожный месяц вересень"; Белогубов - "Доходное место"; Меженин - "Берег"; Дьякон - "Дуэль"; Граф Эссекс - "При жизни Шекспира"; Григорий Распутин - "Заговор императрицы"; Ермаков - "Предел усталости"; Федор - "Ксения любимая жена Федора"; Макмэрфи, Вождь - "А этот выпал из гнезда"; Михаил Пряслин - "Дом"; Барбарисов - "Уважаемый товарищ"; Истукарий Лупыч - "Не было ни гроша да вдруг алтын"; Советник - "Аристофан" (реж. - В. Белякович); Утешительный - "Игроки" (реж. - В. Белякович); Мокин - "Печальные победы" и др.